Брат

[Алёнушка]

Ну вот, позади меня остался Чонгарский пост Гаи, и наконец-то я уже в Крыму. Дорога из Донецка хоть и не очень дальняя, но всё же утомительная, ведь этот гололёд всё время держит всю меня в напряжении. «Хорошо, что мой новый Гольф снабжён разными антизаносными системами и всякими прибамбасами», подумалось мне. Как прекрасно и легко мне ехать в этой новой машине, которую подарил мне мой любимый  братик Володенька. Этот новый Гольф-5  у меня не первая машина, мне много приходится ездить по бизнесу, поэтому я в автомобилях немного разбираюсь.

  В Донецке у меня сеть магазинов, а ещё я занимаюсь оптовой торговлей трикотажными изделиями и прочего мужского и женского белья на центральном крытом рынке, и мне приходится часто ездить на дальние расстояния. Одесса, Харьков, Киев, Ростов, Москва…, эти, а так же  многие другие города мне хорошо знакомы, и в каждом из них я была в своей жизни не однократно, заключая всякого рода сделки и договора.

  В этот раз я вела свою красивую серебристую машинку к своему брату в гости. В эту пору года мой бизнес обычно проходит сонно и слабо, поэтому я отдала все бразды управления своей подруге и решила сделать неожиданный визит к своему брату Владимиру. Он хоть и старше меня на пять лет, но так же как и я, пока не имеет семью и живёт в городе Севастополе. В свои 35 лет, ему удалось развернуть в городе свою контору по делам недвижимости. Я знаю, что у него в центре Севастополя свой двухэтажный коттедж, поэтому решила ехать без предупреждения, и так сказать, экспромтом. Я уверена, что Володя будет очень рад меня видеть в любое время дня и ночи. Мы с ним выросли вместе, он меня очень любит как сестру и уважает как бизнеследи. Когда я ещё училась в школе, Вова ушёл в армию, он служил в Севастополе моряком, познакомился на службе с нужными и влиятельными людьми, вот и пошёл у него бизнес, а потом он и мне помог встать на ноги. Я ему очень благодарна за это, и готова ради него на всё, ведь такого брата ещё поискать…. Многие подруги мне завидуют, узнав некоторые мои откровения по поводу наших с братом отношений.

  Вообще-то по своей натуре, я девушка свободная и достаточно обеспеченная, и для меня нет никаких правил и ограничений, по-этому я плюнула на всё, позвонила вечером своей подружке Ане и  при встрече передала ей все бразды правления моими делами на несколько дней. Я давно её знаю, и очень люблю, и даже всегда на всех встречах мы появляемся вместе. Наши сотрудники шутя, говорят всегда о нас, «ой, посмотрите, наши Алёнушка и Аннушка идут!». Дело в том, что я люблю девушек, говоря другими словами, я лесбиянка. У моей Анечки даже ключи от моей квартиры есть, и от неё у меня нет секретов. Нет, я конечно пробовала с парнями, они от меня в восторге, ведь я ухоженная и красивая блондиночка с серо-зелёными глазами, выше среднего роста, я очень люблю себя и являюсь постоянным клиентом женских салонов красоты. Но дело в том, что в постели я люблю доминировать, люблю что бы мне подчинялись, мне нравится чувствовать абсолютную беспомощность моего партнёра, оргазм я получаю именно от этого, и мне совсем не обязательно иметь телесный контакт с моим сексуальным партнёром, оргазм я могу получить от того, что я умею сжимать свои вагинальные мышцы определённым образом, и тем самым получаю крайне приятные ощущения в области своей киски.

   Вот такие у меня наклонности, и они нравятся не всем парням, но зато моя любимая подруженька от этого в безумном восторге, и она всегда целует мне ручки и ножки после такого секса. Вот и вчера вечером, мы с моей Анюткой занимались потрясающим сексом, я на прощание оттрахала её во все дырочки нашими любимыми игрушками, потом сходила в душ и немного расслабилась в постели, а ночью уехала.

   Если говорить о доминировании, то братец мой тоже от меня не отстал, да и не только в этом плане, я знаю о нём всё. Когда я была подростком, мы с ним часто играли во всякие игры, и была у нас одна игра, где Володенька превращался в Валечку, я переодевала его в красивые платьица, делала ему макияж, надевала мамин парик, и мы ходили с «ней» гулять по вечерним Донецким улицам. Моему братику и мне это очень нравилось, и даже спать я его приучила в нежных и длинных девичьих ночнушках, поэтому я везу ему в подарок парочку таких, какие он любит. Одна розовенькая фланелевая, а другая яркая ситцевая, вся отделанная воздушными кружевами. Обе они длинные и безумно красивые, я всегда делаю ему такие подарки, как только появляется у меня в продаже новая длинная моделька, я всегда беру её на заметку, и откладываю себе Вовин размер вместе с понравившимися мне новинками женского белья моего размера. Я люблю носить красивое бельё, поэтому благодарна судьбе, что у меня есть такая возможность носить самые лучшие и самые красивые трусики, лифчики, маечки и прочие чисто женские вещи.

   Ещё я везу ему несколько комплектов  женского белья из новой Итальянской коллекции 36-го размера по объёму и первого размера груди, как он просил, для какой-то там Алинки. «И где он такую миниатюрную девушку нашёл?» думала я с добрыми чувствами, отбирая для неё самые красивые, на мой взгляд, вещи. Все эти маечки, топики и всякие комплекты такие крохотные и миленькие, «прям, как на ребёнка!», подумалось мне. Владимир всегда доверяет моему вкусу, ведь он знает, что я продаю самое лучшее бельё, которое можно вообще купить в нашей стране.

  Что касается доминирования в постели, то относительно меня, он более жестокий над своими рабынями. Слово «рабыня» не сопоставимо с моими сексуальными наклонностями, я больше люблю нежный бондаж и всякие там ласки, а он любит спанкинг, связывание,  и ещё какие-то там непонятные для меня «процедуры». У нас с Володей часто идут такого рода разговоры, ведь мы с ним самые близкие и родные люди, и с детства друг другу доверяем свои самые сокровенные секреты.

  Мельком я взглянула на панель приборов и удивилась раннему утреннему часу, на часах было 8:15. Я знала, что Вовины управляющие и партнёры по бизнесу уважают его сон, и дают ему поспать, и что он просыпается обычно ближе к обеду, поэтому я решила остановиться в одном из придорожных Симферопольских кафе.  Остановив машину у одного из них, я поправила небрежно нанесённый ночной макияж, причёску, переобувшись в полусапожки на изящном каблучке, я вышла из машины, поправляя свою джинсовую короткую юбку. Накинув на себя лёгкую белую куртку с меховыми вставочками, я направилась в кафе. Цокая каблучками по тротуарной плитке, я шла и, наслаждаясь, вдыхала свежий Крымский воздух, периодически опуская глаза и поглядывая на свои прелестные ножки, обтянутые бежевыми полупрозрачными колготками.

  Ароматный кофе и маленькая шоколадка придали мне сытость, и снова садясь в машину, я была полна сил и энергии. Опять надела домашние тапочки, и продолжила свой путь, наслаждаясь отменными Крымскими дорогами, и любуясь интересными зимними пейзажами…

  Наконец-то я увидела белый знак со словом «Севастополь», и вздохнув с облегчением, прокрутила у себя в голове весь дальнейший путь через огромный город, глядя на часы приближающее время к 11 часам. Движение по городу оказалось на удивление свободным, и с ещё большим облегчением я увидела знакомый высокий забор и красивые ворота, потом услышала знакомый Джеськин голос. Злобный лай азиатской овчарки прекратился после того как я вышла из машины и окликнула её по имени. Потом я услышала щелчок открывающегося замка, и увидела милую улыбку моего брата.

  - Ой, сестричка моя приехала, привет моя хорошая! Привет моя Алёнка! – Владимир подошёл ко мне, крепко обнял и поцеловал меня по-братски.

  Я взглянула в его карие пронзительные глаза, которые выражали неимоверную радость и  милую нежность ко мне, они всегда для меня были очень родными. Мне сразу стало тепло и уютно на душе, что я еле сдержала слёзы. Пока он закрывал за мной въездные ворота, я успела приласкать соскучившуюся за мной собаку и достать из багажника подарки. Под весёлые Вовины расспросы о поездке и о всяких мелочах он провёл меня в дом, перехватив из моих рук большую сумку. Мы расположились в гостиной, на первом этаже, и он весело начал распаковывать подарки.

  - Та-а-а-ак, что тут мне привезла моя сестричка ненаглядная! – игривым голосом говорил он, рассматривая свои новые милые сорочки. – Ой, какая ты у меня умничка, какая прелесть! Как я тебя люблю, ты моя родная Алёнушка!

  Потом он взял в руки женское бельё, с улыбкой рассматривал его не распечатывая целлофан, и мне было очень приятно слушать его слова благодарности.

  - Ой, какое бельё красивое ты привезла нашей Алинке! Как красиво на ней будет всё это смотреться! – нежно и протяжно говорил Володя, и после небольшой паузы продолжил, - ну, чуть позже сестричка, я тебя с ней познакомлю.

 В следующий момент он кинулся к шкафу и выдал мне мой любимый махровый халат.

  - Давай сестричка, устала, наверное, вся с дороги, пойди в душ освежись, а я пока завтрак приготовлю, потом пойдёшь вот в эту спальню на первом, и поспишь, а я пока по работе разберусь по-быстрому.

  Во время завтрака я почувствовала его немного скомканное состояние, как будто он куда-то спешил. И почему то он предложил мне спать на первом, а не в привычной для меня спальне на втором? И почему он сказал об этой незнакомой мне девушке «нашей Алинке», а не «моей»? Моя усталость давала о себе знать, и его лёгкая паника не могла повлиять на моё  полное расслабление, и мне захотелось прилечь, я начала укладываться прямо на мягком уголке в кухне. Володя не дал мне этого  сделать и проводил меня в большую спальню. Там он помог мне освободиться от халата, надел на меня мою любимую ночнушечку, и по-матерински укрыл меня тёплым одеялом, пожелав мне спокойного сна…

  Проснулась я от очередного тихого сигнала моего телефона о принятом сообщении, это был Володя, видимо он не хотел меня будить простым звонком,  посылая сообщение, что бы я его прочитала, когда проснусь.

  « Алёнка, как встанешь, проходи на кухню, там в холодильнике найдёшь что поесть, а я немного задержусь»

  Прочитав сообщение, я опять вернулась в свою спальню на первом этаже и прыгнула под одеяло, удивляясь тому что на улице уже смеркается. Так приятно было наслаждаться уютом этого дома….

  Тут я внезапно услышала наверху какие-то приглушённые стоны, напоминающие детский плач. Я подумала, что мне показалось, и прошла на кухню, что бы чего нибудь выпить, но эти звуки, к моему удивлению, опять повторились. Я отставила стакан с недопитым соком и как можно тише пошла вверх по ступенькам. Тихонечко приоткрыла дверь Володиной спальни, и была удивлена тому, что я там увидела. Посреди комнаты, рядом с огромной Володиной двуспальной кроватью, стояла детская кроватка с поднятыми решётками и полупрозрачной занавеской из балдахина. Только эта миленькая кроватка была немного больше обычной, и ножки у неё были сделаны полукругом, поэтому она слабо раскачивалась при некотором движении где-то внутри неё. «И где он такую раздобыл?» подумала я. Я опять услышала сдавленный плач и капризные стоны, доносящиеся из этой нежно-розовой красоты. Я внимательнее присмотрелась и увидела, что в кроватке есть какой-то барахтающийся свёрток. Я знала, что нарушаю рамки дозволенного и лезу в личную жизнь своего брата, но мне стало безумно интересно увидеть человека, который издаёт все эти звуки, да к тому же это человек плачет, а значит требует помощи. Мне не удалось пересилить своё женское любопытство, да к тому же у меня был веский аргумент оправдания перед Володей и самой себе, ведь этот человек плачет, и я пришла ему на помощь. Поэтому я проследовала вперёд, следуя своему любопытству. Когда я  начала приближаться к кроватке, то звуки, доносящиеся из неё, совсем стихли, «значит там кто-то живой», сделала я для себя вывод. «Раз он реагирует на движения, значит он живой, и заметил меня» ещё раз подумала я, открывая при этом занавеску балдахина.

  - Боже! – Воскликнула я, прижимая свои руки к своему рту.

  Моему взору предстал свёрточек, весь небрежно завёрнутый в какое-то тёмное покрывало, перевязанный верёвками. Из-под этого неаккуратного свёртка выглядывала головка милой девушки, её прелестный ротик был широко открыт, и из него выглядывал красный резиновый шарик на ремешке, застёгивающимся где-то с зади. Её волосики были светлыми и красивыми как морской песок. Её чувственные губки пытались сжаться и закрыть свой ротик, но у неё это не получалось, поэтому она только сопела и стыдливо поглядывала на меня. Из её серо-голубых глаз текли беспомощные слёзки, оставляя на щеках потёки от туши. Она, то опускала, то поднимала свои влажные реснички, глядя на меня умоляющими глазами. Её носик и щёчки были маленькими и красивыми. Эта девушка мне показалась такой маленькой и беспомощной, что мне её было очень жаль. Я не знала, что мне дальше делать, мне так хотелось освободить эту связанную девчонку.  Моя сердце разрывалось на части…. И тут я с облегчением для себя услышала позади меня весёлый Володин голос.

  - Ой, девочки, вы тут уже познакомились?

  Я повернула к нему своё растерянное и удивлённое лицо…

  - Вова, эта девушка плакала, и я пришла на её плач…. – оправдывалась я…

  - Вот и славненько, что вы уже почти познакомились! Познакомься Алёна, это моя рабыня Алинка! А ты моя маленькая, - обратился он к лежачей девушке,- познакомься с моей сестрой Алёнушкой!

  Связанная девушка хлопала своими ресницами и смотрела на нас по очереди своими удивлёнными глазками. В комнате воцарилась длинная пауза, которую кто-то из нас должен был разрушить…. Эту паузу решила разрушить я.

  - Знаешь, братик, а давай я помогу тебе в воспитании этой твоей куколки?

  К моей радости, я увидела на лице моего брата милую и игривую улыбку.

  - Если бы ты знала, милая моя сестричка, как я мечтал о том, что бы мы вместе занялись её воспитанием. Наконец-то у Алины появится  заботливая мамочка! Ты знаешь, а ведь у нас с Алинкой был недавно разговор о тебе. Она мне призналась, что была бы не против иметь не только заботливого папочку, но и нежную мамочку! – Объяснял мне обрадованный Вова.

  Мне было приятно, что он принимает моё предложение. А когда я представила, что такая милашка будет моей доченькой, то у меня даже где то внизу живота появилась приятная истома. Поэтому я наклонилась к этой миленькой девушке, открыла бортик её кроватки и начала её утешать  сюсюкаться с ней, при этом расстёгивая на затылке ремешок этого ненавистного резинового шарика.

  - Ну вот, моя хорошая, у тебя теперь появилась мама! Давай мы снимем эту гадость с нашего уставшего ротика! Снимем эти противные верёвки с моей доченьки, размотаем мою сладкую малышку…

После того как я сняла с неё кляп, то её онемевший ротик никак не хотел закрываться, а краем глаза я наблюдала за ошарашенным Володей, наблюдающим за моими нежными и материнскими движениями. В тот момент я была уверенна в том, что ему было приятно слышать мой ласковый тон разговора по отношению к этой чудесной девушке. Если честно, то я сама была влюблена в неё с первого взгляда. Алина сразила меня своей невинной красотой и милой беспомощностью, а когда я размотала её, и она лежала передо мной абсолютно голенькая, в одном только памперсе, я ещё больше убедилась  в красоте этой девочки. Она действительно была маленького роста, я была поражена её детской нежностью.

  - Ути- пути, какие мы нежные! Какие мы маленькие! Ой, Алиночка, да ты же вся мокрая, ай-яй-яй…, кто тут у нас написял? Давай снимем эту каку!..., – нежно мурлыкала я, убеждаясь в отсутствии волосинок на всём её теле и нежной писюшке, - Володенька, ану-ка проведи нашу красавицу в ванную, искупай её, а я пока уберу тут всё и приготовлю ей новую одежду. Ты же не против показа белья? Мне не терпится померить на неё всё то, что я привезла для нашей красавицы.

  - Точно, Алёнка, - отвечал мне Володя,-  ты права, давай устроим дефиле! Сейчас я её всю искупаю хорошенько, и продолжим!

  - А что, вы… , ой, ты мне привезла какое-то бельё? – наконец-то услышала я тоненький Алинкин голосок и лишний раз удостоверилась в соответствии её голосочка и маленькими  габаритами её тела.

  - Да, моя сладкая, я тебе столько красоты привезла в подарок! Будешь у меня сейчас как принцесса выглядеть! – объясняла я Алине, замечая на её личике долгожданную слабую улыбку.

  Когда Володя взял Алину за ручку и поднял её на ноги, я заметила, что её рост составляет около метр пятьдесят или метр шестьдесят.

  - Надо бы тебя Алина связать и отпороть хорошенько, за то что ты тут капризничала без меня, и разбудила мою сестру, ведь она всю ночь не спала, ехала, старалась, что бы нас с тобой порадовать своим визитом! – уже более жёстким тоном говорил Владимир, ведя Алинку за ручку в ванную комнату, находящуюся рядом со спальней.

  Я бросила свёрнутый памперс на кроватку, и догнала Володю с Алиной. Взяв жёстко его за руку, я ему сказала более требовательным тоном:

  - Вовочка, давай мы с тобой договоримся об одной вещи? Пока я здесь, давай мы не будем применять к нашей «дочке» крайние меры? Все эти твои спанкинги, и прочие твои штучки давай ты оставишь на потом, я хочу провести несколько дней у тебя в гостях в мире и согласии. Ведь я приехала отдохнуть и расслабиться, я хочу погулять на набережной, я так соскучилась, я хочу видеть море, и я не хочу горьких слёз. Пусть наша девочка может и поплачет, но только в нежных пелёночках, от того что они туго её спеленали, и не более того. Ладно?

  - Нет проблем, сестричка, как скажешь дорогая, ведь ты моя гостья, и я уважаю твоё мнение, как скажешь, так и будет, тем более, что я тут недавно получил по почте для нашей малышки всякие детские вещички, я потом тебе их покажу. – ласково отвечал мне Вова, поставив нашу девочку в душевую кабинку, и регулировал при этом теплоту струящейся воды.

Пока мой братик занимался Алинкой в ванной, намыливая её душистым гелем, я быстренько убрала в стирку все эти грязные и заплаканные простыночки, зная о том, что в Володином доме есть множество всяких больших фланелевых, ситцевых и бязевых пелёнок, они были просто огромные! Знала я и то, что в его доме есть множество сосок пустышек, и бутылочек, и памперсов, и всякого прочего детского приданного, потому что  когда то я привозила сюда мою Анечку, и мы вместе с ним пеленали и нянчили её, я даже отдала её Вовочке на часик, в полное его распоряжение. Моя подружка Анютка тогда так меня благодарила, ведь она получила в свой ротик такую замечательную соску. Нам всем тогда было очень  хорошо! В следующий момент, я быстренько сбегала вниз, сняла с себя халат и сорочку, надела на себя чистое бельё, и нарядное праздничное платье.

  Когда Володенька вышел из ванной комнаты, неся на своих руках Алинку, завёрнутую в огромное махровое полотенце, я попросила его положить нашу крошку на большую кровать, спуститься в низ, и принести тот огромный пакет с новым бельём, который я привезла для нашей красавицы. Пока он ходил, я принялась сушить Алинины волосы феном, усаживая её спелёнутое тело перед собой на кровать, повернув спиной к себе.

  - Ой, какие у нашей Алиночки волосики красивенькие! – они и в правду отдавали золотистым оттенком, они были короче моих, и средней длинны, я была просто очарованна их натуральной красотой, ведь сама я была крашенная, и не совсем натуральная блондинка.

  Когда он принёс её новые вещи, поблагодарив его, я с улыбкой предложила ему опять спуститься  в низ, приготовить чего нибудь праздничное к столу, незабыв охладить моё любимое вино. Я очень люблю десертное  вино «розовый мускат» и знаю, что у братика оно всегда есть для любимой сестрички.

  - А я тут приготовлю нашу девочку к дефиле! – громко объявила я.

  После того, как её волосы были высушены и уложены, я вытерла всё её нежное тело полотенечком, потом стала наносить крем, не стесняясь использовать его во всех её нежных местах, не церемонясь, и не обращая внимание на её капризные протесты.

  - Не беспокойся милая, я не претендую на тебя, и ни в коем случае я не хочу тебя обидеть, разве тебе неприятно моё нежное внимание?  Просто после душа и тебе нужно увлажнить твоё нежное тельце, а тем более снять все раздражения после долгого пребывания в памперсе. – ласково объясняла я Алине, смазывая детским кремом все её складочки.

После некоторой паузы и раздумий с перебиранием всех обновок, я решила надеть на неё сперва белый комплект, который состоял из белых чулок, кружевных трусиков американок, и коротенькой шёлковой комбинашечки, ели прикрывающей её нежную попку. Алинка оказалась весёлой девчонкой, мы с ней так быстро нашли общий язык, мне очень понравилось, как она меня внимательно слушает, как будто я ей старшая сестра или мама, несмотря на то что она ненамного младше меня. Потом мы с ней разложили ещё несколько комплектов на кровати, я была очень рада, что все они оказались ей в пору. Все эти разложенные комплекты остались лежать на огромной Вовиной кровати. Я взяла Алинку за ручку и повела её на первый этаж, где Володя уже ждал  нас с налитыми бокалами вина и зажжёнными свечами. Мы с братиком уселись в мягких уютных креслах, и попивая вино под красивую музыку наслаждались красотой этой девушки, она демонстрировала нам по очереди свои наряды, кружась в лёгком танце. Было видно, что она сама получает от этого неимоверное удовольствие, и этот показ мод длился очень долго, но не утомительно. Когда на ней оказался последний весёленький комплект, состоящий из длинного и свободного цветастого пеньюара с золотой вышивкой и таких же свободных трусиков, мы все были приглашены за стол, и наслаждались  лёгкими закусками. Алинке вино наливать не стали, мол, «мала ещё алкоголь принимать!».

  Когда мы попили чай с тортом, Володя предложил прогуляться, и мы с Алинкой помогли друг дружке сделать макияж и причёску, красиво оделись. К своему платью я добавила колготки, полусапожки и свою лёгкую белую куртку. На Алину я надела короткую кофточку, тёплые красные гамаши и розовые дутые сапожки детского фасона. Под гамашами на ней не было трусиков, а только тоненький дневной памперс для подростков, он не стеснял её движения и был почти незаметен на ней. Этот памперс предохранял нашу Алинку от неожиданных ситуаций, а ещё он обладал хорошим согревающим эффектом.

  - Какая у меня сестричка заботливая, - с улыбкой замечал Владимир, - Алён, ты её хоть к памперсам приучишь, а то она их не любит носить, ведь я их купил целый шкаф для неё, и их нужно использовать. А как замечательно они на ней сидят!

Следующим предметом одежды на нашей девочке была розовая длинная куртка с капюшоном и вязанная белая шапочка. Владимир надел чёрные джинсы и свитер, а сверху кожаный плащ. С весёлым смехом и хорошим настроением мы пошли на набережную. Я всегда любила эту Севастопольскую набережную, жаль только, что сейчас прохладно и уже стемнело, но шум прибоя и морской свежий воздух приносили мне огромное удовольствие от прогулки. Мы шли, взявшись за руки, наша маленькая Алинка шла посередине между нами, словно наша маленькая дочка, она держала во рту чупа-чупс, тем самым придавая себе ещё более детский вид. Было много радости и веселья, нам было безумно хорошо гулять втроём.

  По дороге к дому я забежала в супермаркет, и купила там некоторые продукты. Когда мы подходили к дому, я уже чувствовала небольшую усталость, ведь наш дом  находится в центре города, учитывая тот факт, что я на каблуках, и много сегодня прошла. Пока Алинка весело и по-детски игралась во дворе с Джесси, Владимир готовил для собаки ужин, а я наверху тем временем, занималась приготовлением нашей малышки ко сну. Меня Вова предупредил, что Алина вредная и непослушная девочка, и ей не нравится когда её связывают или заматывают, поэтому у Володи очень редко получалось её красиво спеленать. Учитывая наставления брата, я делала эти приготовления незаметно для неё, чтобы это было неожиданностью, и она сильно не сопротивлялась и не плакала. У Владимира дома, есть специальный  «детский шкаф», он просто огромный! В нём лежат всякие пелёнки, подгузники, косыночки, чепчики, соски, детские бутылочки и огромное множество памперсов двух видов, тонкие - дневные и толстые - ночные. Ещё я заметила какие-то новые вещи, но что бы их рассмотреть, у меня не было времени, ведь нужно было уложить нашу красавицу спатки. Я взяла всё необходимое для нашей доченьки, что бы ей тепло и уютненько спалось, я решила, договорившись с братом, что пока я здесь, наша Алинушка будет спать как лялька, в пелёночках. Сначала я постелила на большую кровать огромное атласное белое покрывало по диагонали, а потом  постелила шесть больших пелёнок, располагая их, то вдоль, то поперёк, на разной высоте, не забывая о косыночках, что бы малышка не крутила головкой. А самые верхние пелёночки были из мягкой фланельки, ведь нашей красавице должно быть мягко и уютно спатки всю ночь. Завершил всю картину, разложенный  памперс для сна, он был мягкий и огромный. Я дала Вове сигнал о полной готовности, и сразу же увидела, как он ведёт за ручку нашу малышку. Он снял с неё обувь и верхнюю одежду.

   Когда они поднялись на второй этаж, Алина начала капризничать и не давать себя раздевать, замечая разложенные на кровати пелёнки. Я принялась помогать брату, и вдвоём мы быстренько справились с этой задачей, и непослушная девочка уже лежала абсолютно голенькая на огромной кровати, а я скручивала в своих руках, только что снятый с неё мокрый памперс.

  - Вы только посмотрите, какая у нас девочка маленькая, - сюсюкала я, - не может чтобы не уписяться! Ай-яй-яй, как не стыдно!

Пока Владимир её успокаивал, и поудобнее укладывал малышку сверху разложенных пелёнок, придерживая ей ручки, я обернула на ней новый памперс, и протянула у неё между ножек подгузник для перестраховки от промокания.

  - Не-е-е-ет…., не на-а-адо! – жалобно умоляла она миленьким голосочком, - я не хочу  опять в пелёнки, ведь мы так славно погуляли, повеселились…..

 Алина пыталась вырваться из наших рук, и её капризы переходили в плач. Первой пелёночкой я спеленала её брыкающиеся ножки, тем самым, слегка утихомиривая их. Потом я сходила к шкафу и взяла там распашонку с зашитыми рукавами и большую соску пустышку. Пока я ходила, Вове не составляло труда придерживать ей брыкания, и он с удовольствием принялся мне помогать надевать на Алинку эту миленькую распашоночку.

  - Раз ты сегодня такая вредная и непослушная, придется тебе надеть распашонку, и тем самым ещё больше ограничить твою свободу, милая моя! – Говорила я ласковым и одновременно требовательным голосом, разглаживая все складки распашонки под её спинкой.

 Следующая пелёнка спеленала сначала одну ручку, прижимая крепко её к туловищу, а потом другую, её нижний край я подвернула наверх, и его длинны вполне хватило, что бы ещё сильнее прижать её плечи к туловищу. Я пеленала её туго и в хороший натяг, расправляя все складочки, не обращая внимания на её капризный плач. Тут Владимир принёс резиновый шарик на ремешках и начал пристраивать его у неё во рту.

  - Нет Володенька, давай наша доченька будет носить сосочку вместо этой твоей штуковины! Ведь правда доченька? Лучше сосочка, чем этот кляп? – Вопросительно я посмотрела на девочку, замечая как её мокрые глазки широко открылись. Мне было приятно, что она своими красивыми серо-голубыми глазками с надеждой посмотрела на меня как на свою защитницу. Она кивнула головой и с удовольствием приняла в свой ротик нежную розовую сосочку, продолжая при этом тихо плакать.

Когда следующая пелёнка обхватила её головку, то сопротивляться она не стала, понимая что я в обиду её не дам, и желаю ей только хорошего, кружевной беленький платочек добавил всему её виду милый и нежно – беспомощный  вид.

  Я заметила, как Алинка начинает привыкать к соске и что сосательные движения ей приносят успокоение, закрепляя при этом её платочек следующей пелёнкой.

  - Ну вот, нашей девочке становиться уже спокойнее и плач уже стихает, я всегда знала, что пелёнки успокаивают! Давай договоримся, солнышко? Ты всегда будешь её сосать, пока мы дома или когда гуляем, и нас никто не видит. Хорошо, маленькая?

  По её виду я увидела, что она согласна, хоть слёзки ещё и текли с её глаз, но было видно явное успокоение. Мне было так приятно за Алинку, что я сама чуть не плакала, глядя на её беспомощный и милый вид. Я мельком взглянула на сидящего рядом Володю, и увидела по его восхищённому виду, на сколько ему всё это приятно видеть, а ведь это ещё не всё….

  Я распорядилась о проветривании комнаты, и предложила Володе пойти и открыть окно, а сама тем временем продолжила пеленание нашей малышки в очередную пелёнку с головой, поражаясь, на сколько Алинка лёгенькая и маленькая. «Обязательно сегодня поношу её на ручках и побаюкаю как младенца!» - подумала я, замечая её явное успокоение по мере накладывания одной пелёнки за другой и ещё большего сжимания её тела.

Последняя пелёнка зафиксировала предыдущий платочек на её милой головке, пеленая всё её маленькое тельце без головы, ещё больше делая её беспомощной малышкой. Потом я завернула её в красивое покрывало и ещё больше стиснула всё её трепещущее тело красными капроновыми лентами, завязывая их в пышные банты. Алинка к тому времени уже совсем перестала плакать, и её щёчки просохли. Одна её прелестная головка выглядывала из кокона милых кружевных пелёнок, и мы с Володей отошли в сторонку, чтобы полюбоваться своей работой, глядя на эту неимоверную красоту. Я была в восторге от того, что наша доченька Алинка совсем потеряла возможность к какому либо движению, и только слабые толчки и её стон напоминали о том, что там кто-то есть.

  - Ты ж моя девочка! – промурлыкала я, - кушать моя сладкая хочет, потому и кряхтит, давай Вовочка понянчи её, поноси на ручках, успокой её, а я пойду ей приготовлю молочную кашку, ведь я не зря в супермаркет заходила.

  - Алёна, так ведь наша малышка не ест молочные каши! – Сказал мне  вдогонку Владимир, беря на ручки красивый свёрток.

  - Ничего не хочу знать! Кто тут мама? Вот, значит, я должна решать, что будет кушать наш ребёнок. – С ультиматумом в голосе произнесла я, опускаясь вниз по ступенькам.

  Когда я варила жиденькую молочную манную кашку, я иногда прислушивалась к тому, что происходит на верху, и с изумлением слышала, как мой Володя ходит с ней по комнате и поёт ей какую-то детскую песенку. Поднимаясь вверх и держа в руках детскую бутылочку с охлаждённым молочным, я увидела, как Володенька продолжает носить нашего ребёнка на руках, испытывая при этом неистовое наслаждение, это я поняла по его глазам.

  - Так милая, иди к маме! – Нежно и трепетно я перехватила у брата эту красоту. – Сейчас мама тебя покормит,  и спатки уложит!

  Я вынула из Алинкиного рта пустышку, а пока устраивала ребёнка у себя на руках, присаживаясь на кровать и подкладывая подушку под свой локоть, наша девочка закатила мне истерику. Она стала громко хныкать и пытаться вертеться в моих руках.

  - Что моя маленькая, сосочку забрали? – Замурлыкала я нежным голосочком - Ну не надо мне тут твоих слёз, А ну тише! Сейчас мама тебя покормит, и успокоит! Тш-ш-ш-ш-ш…..

  Я попробовала кашу своими губами и вставила ей соску от бутылки, она сначала соснула разок, а потом начала капризничать, выплёвывая её.

  - А в чём дело? Не привыкла девочка кушать молочное? Ну ничего, покапризничай маленькая моя, я всё равно заставлю тебя есть, потом ещё и благодарить будешь, что сытно тебя накормили.

  Я взяла одной рукой сдавила её носик, перекрыв ей дыхание, а второй направила ей сосочку, и так было несколько раз, пока она не поняла, что я от неё не отстану и всё равно заставлю её кушать, что ей положено, а не то что она хочет.

  - Вот так моя хорошая, вот так моя девочка, вот теперь мама довольна тобой! Давай кушай моя сладенькая, кушай моя рыбка, будет девочка сытая, будет она спатки в своей колыбельке крепко-прикрепко до самого утра, а мама будет рядышком и никому тебя не отдаст. Да Вова? Ведь ты же отдашь мне свою спальню пока я у тебя? – тихим голосом прошептала я.

  - Что за вопрос, милая, конечно же ты будешь спать рядом с нашей дочкой, ведь мамы и должны спать рядышком со своими детьми! – Улыбаясь, отвечал мне Володя.

С самым умилённым видом, на который я только способна, я смотрела на свою дочку, сосущую молочную кашу, и раскачиваясь вместе с ней держа её на ручках, я напевала ей тихую колыбельную песенку.

  - Аа-аа-аа-а, аа-аа-аа-а, аа-аа-аа-а, аа-аа-аа-а, аа-аа-аа-а…. – тихо пела я ей нежную песенку, прислушиваясь к своему, всегда непонятному мне чувству, у меня так стало тепло в низу живота…

  - Ладненько, укладывайтесь, а я пошёл в компьютере посижу. – услышала я шёпот Владимира.

  Когда дверь в спальню закрылась, я заметила, что моя малышка уже доедает свой ужин, когда она соснула воздух из бутылочки, я быстренько вставила ей пустышку, и увидела, как та по инерции стала её сосать. Я положила нашего ребёнка в колыбельку, и подняла решётку, но раскачивать её я не стала, ведь я ещё не готова сама ко сну. Я быстренько опустилась вниз,  взяла там свой халатик и любимую сорочку. Когда я вернулась, то поняла, что Алинка ещё не хочет спать, она куксила и постанывала, поэтому я решила её усыпить по настоящему и сделать тем самым приятное себе. Сначала я переоделась, потом взяла её к себе на ручки, лишний раз удивляясь её лёгкости, походила с ней по комнате в зад в перёд, приглушив свет. В следующий момент, я присела опять на кровать, подняла подол своей ночнушки, освобождая свою грудь, повернула девочку на бочек, забирая соску из её ротика. Я поняла, что ей не понравилось, как её ворочают словно беспомощную куклу, по-этому  она стала куксить. Но долго капризничать ей не пришлось, я вставила сосок своей груди в её капризный ротик.

- Возьми, моя сладкая, возьми моя хорошая мамину грудь, дай маме получить наслаждение! – Шептала я ей. - Пусть это будет нашей с тобой тайной! Мы же не скажем Владимиру, что ты сисю у меня кушала? Ведь не скажем, да маленькая?

К моему удивлению, я поняла, что Алина с удовольствием приняла мою грудь, и принялась меня сосать. Сначала мне было немного больно, и не совсем приятно, но потом я стала ощущать приливы блаженного счастья, я решила растянуть этот кайф, и переложила её к своей второй груди. Я почти сразу стала испытывать волны райского наслаждения! С каждой секундой эта волна становилась всё больше и глубже! Я прижала свои ножки одну к другой! Мои мышцы внизу живота необычайно сжались, и я принимала в себе волны глубокого оргазма! Одну за другой! Я тихо застонала и нежно отстранила Алину от себя, вставляя ей пустышку.

  Через несколько мгновений я положила куксившего ребёнка в колыбельку, подняла решётку кроватки и стала её раскачивать по сторонам. Долго Алинке привередничать не пришлось, как то быстро я заметила её притихание, а через минутку я услышала, как засопел её маленький носик.

  Утром я проснулась от Алинкиного лёгкого  постанывания, наверное, ей что то приснилось, подумала я, и прошла в ванную. Когда я  вернулась и увидела, что на часах уже было 8:30,  исходя из этого, я решила, что моёй крошке пора кушать. Убедившись в том, что она спит, я тихонечко прошла вниз на кухню. Наполнила бутылочку молоком, добавив в неё мёда, хорошенько размешала и подогрела в микроволновке, сделав его чуточку горячим, учитывая тот факт, что кормить я её сразу не буду, а буду сначала заниматься заменой подгузника.

  Поднявшись наверх, я тихонечко взяла мою девочку на руки и бережно переложила её на кровать. Принялась нежно и неспеша её разматывать. Она подала первый звук только тогда, когда я сняла с неё мокрый памперс, салфеточкой высушила её нежную кожу на промежности. Наблюдая за сонным состоянием девочки, я смазала все её нежные складочки прохладным кремом, и только потом спрятала принадлежащую мне писюшку в новый памперс. Когда первые пелёнки покрывали всё её вялое тело, я ощутила её слабое сопротивление.

  - Тише, тише, моя маленькая, не просыпайся зайка. – Шептала я. - Спи дальше, ещё рано вставать. Сейчас мама тебя уютненько спеленает, даст тебе попить, и ты дальше будешь спать моя конфетка….

  Не обращая внимания на её утренние слабые сопротивления заворачиванию, я увеличила темп пеленания, не давая Алине ни малейшего шанса на противостояние. Распашонку в этот раз я надевать на ребёнка не стала, и только расправила хорошенько первую пелёночку у девочки подмышками, не оставляя лишних складочек. Я быстро и умело пеленала свою малышку, подворачивая низ пелёнки почти до шеи, и лишний раз удивлялась её маленькому росту. Когда я заметила, как её красивые серо-голубые глазки взглянули на меня, я уже завязывала на ней второй платочек. Последняя пелёнка и атласное покрывало окончательно разбудили ребёнка, и я услышала её беспомощные капризы. Когда её соска вывалилась и упала, я уже завязывала пышные банты, любуясь своей работе.

  - Тш-ш-ш-ш… , а ну-ка не капризничай! Возьми-ка лучше вот эту сосочку и попей сладенькое молочко…. – Сюсюкала я, замечая как Алина, нехотя и отпираясь, начинает его пить. – Я знаю, моя хорошая, что тебя не приучили к молочным продуктам. Я уверена, Алиночка, тебе понравится молоко и молочные кашки, и поверь мне, ты не первая, кого я приучила пить молочко из сосочки. Сегодня, завтра и послезавтра, пока я здесь, ты будешь кушать только молочное, ведь у тебя нет выбора, и никому не интересно, что ты там любишь или чего хочешь.

  Я нежно и ласково разговаривала с моей дочкой, с радостью наблюдая за её активными сосательными движениями.

  - Какие  мы славненькие девочки! Как нам понравилось сладенькое молочко! – Щебетала я, в очередной раз изумляясь этому моему чувству, и как безумно приятно было мне наблюдать абсолютную беспомощность этой маленькой девочки, полностью зависящей от меня.

  Когда Алинка управилась с молоком, я без промедления взяла её на ручки и начала прохаживаться с ней по комнате. В очередной раз удивляясь лёгкости этой девочки, я ласково покачивала её на руках и нежно с ней разговаривала. Когда я сделала долгую паузу между слов, я заметила сопение её носика, поэтому, нехотя, но без промедления положила малышку в колыбельку.  Покачав немного эту чудную кроватку, и убедившись в том что ребёнок крепко спит, я тихо отошла от неё. Подойдя к окну, я долго любовалась утренней городской суетой, благодаря этот уютный дом за его высоту и звуконепроницаемость и с восторгом наблюдая в этом окне краешек безграничного моря.

  Я вспомнила вчерашний вечер, как мы мило гуляли по набережной. «Надо обязательно упросить Володю, что бы он свозил нас сегодня к морю», подумала я. Мне так захотелось к морю! Я закрыла свои глаза и представила море, его бездонную глубину и бескрайний простор, пенный прибой и крики чаек, свежий ветер, набегающая волна….

  Тут я услышала слабый скрип открывающихся дверей, возвращающих меня на землю, повернувшись, я увидела сонные Володины глаза.

  - Алён, ты не спишь? – прошептал он.

  Направляясь к нему, и тихо проходя мимо кроватки, я опять взглянула на крепко спящую Алинку в своём красивом коконе, и улыбнулась брату. Нежно взяв его за руку, направила его вниз по лестнице, и сама прошла вслед за ним.

  - Ну я же принимаю роль мамочки, как же я могу спать? – Улыбаясь отвечала я брату – А ты  Вов, чё не спишь?

  - Так мы же с Алиной всё время встаём в такое время и больше она не спит до самого вечера! – Отвечал мне брат удивлённым тоном, -  не пойму, почему это она до сих пор спит?

  - Дело в том, мой хороший, что наша дочь уже позавтракала молочком с мёдом, и на ней новый памперс!

  - Новый памперс…? Да ладно тебе…! – Ещё более удивлённым видом посмотрел на меня Владимир. – Молоко…? А потом опять в пелёнки….?

  - Вовочка, ты не забывай, кто тут мама, ты забыл, как мы здесь мою подружку Аннушку воспитывали? Уж кто-кто, но я имею опыт по воспитанию таких деток! И я знаю, как надо пеленать, что бы ребёнку уютно и спокойно спалось. Поэтому давай, братишка ставь чайник, мы ещё с тобой успеем позавтракать и кофе попить. И даже не сомневайся в том, что она проснётся ровно тогда, когда я её возьму на руки и начну доставать из пелёнок.

  - Ну ты умница! – Восхищался брат – Вот за что я тебя и люблю, так это за то, что ты берешься за любое дело с полной самоотдачей.

  Неспеша поев бутерброды и попив кофе, мы с Вовой тихо зашли в спальню на втором этаже. Володя, удивляясь тому, что ребёнок ещё спит, подвёл меня к детскому шкафу, и показал новые вещи, которые он приобрёл для Алинки. Я  с милым удивлением рассматривала все эти обновки. В мои руки попал розовый комбинезончик из тонкой плащовки, потом я с улыбкой рассматривала мягкие ползуночки на широких бретельках. Фланелевых и трикотажных ползунков было несколько. Ещё были пара мягких и красивых комбинезончиков, отделанных милыми детскими кружавчиками.  На следующей полочке лежало множество распашоночек, и почти все они были с зашитыми рукавами. Кружевные чепчики, косыночки, колготочки детского фасона, маечки и много других милых вещей. Ещё было в этом шкафу множество всяких игрушек, и даже меня удивили яркие погремушки.

  - Вовочка, а давай мы все вместе поедем к морю? Давай, эти два дня ты будешь с нами?

Ведь ты же любишь свою сестричку? – Умоляющими и одновременно хитрыми глазами посмотрела я на брата.

  - Обещать не буду, но постараюсь! – Сухим тоном ответил мне Володя. – А сейчас давай её будить, а то я соскучился за ней.

- А давай, мы будем все эти дни одевать нашу дочку во все эти милые вещи? - Посмотрела я на Вову вопросительным взглядом.

  - Хорошо Алёна, только при одном условии, - отвечал он с улыбкой, - ты останешься ещё на один день! – И его пронзительные глаза сверкнули на меня своей проницательностью, его глаза всегда заставляли меня испытывать волну мурашек на себе.

 

Когда сонную Алинку мы достали из пелёнок, я отнесла её в ванную. Пока Владимир складывал все ночные пелёнки, я старательно подмыла нашу девочку, зная все девчоночьи складочки, и лишний раз поражалась совершенству Алинкиного девственного маленького тела. Не выходя из ванной, я сделала с ней все необходимые утренние девичьи процедуры, о которых должны знать только мы с ней. Потом я голенькую девочку принесла из ванной и положила на большую кровать, и принялась обрабатывать все её нежные места пахучим детским кремом. Дальше, Володя с удовольствием принялся помогать, объявив мне, что мы едем к морю, после некоторого своего разговора по телефону.

   На нашей малышке был одет толстый ночной памперс, ведь мы собрались на целый день в поездку. Сверху я надела на неё беленькие колготочки и маечку. Потом на ней была трикотажная лёгкая распашонка  и такие же тонкие ползуночки. Сверху на всё это, я решила надеть на неё  фланелевый кружевной комбинезончик с зашитыми ручками и ножками. Закончил весь этот вид, тёплый розовенький комбинезон из плащовки, который тоже имел глухие  рукава. И ножки у этого милого комбинезончика также были глухие, как у ползунков, по-этому наша девочка будет передвигаться только на наших с  Володей ручках. Комбинезон имел капюшон с белой меховой оборочкой, его я накинула сверху кружевного трикотажного чепчика. Этот милый капюшончик я завязала, подтянув его шнурочками. Алинка так мило смотрелась в этом своём наряде, что я вся трепетала от её нежного и красивого вида. Мы с Володей получали безумный восторг от всего этого!

  Когда Вова выгонял свой джип из гаража, подвинув в сторону мою маленькую машинку, я завершала одевать нашу Алиночку, завязывая её соску отрезом розовой ленты, обхватив её с зади вокруг капюшона. Она хоть и капризничала, не давая надеть на себя все вещи, которые мы с Владимиром для неё приготовили, но ей была приятна такая милая забота о себе. И она даже с удовольствием согласилась не вынимать из своего рта соску, пока её не вытянут взрослые. Глядя на Алинку, я вспомнила детство, как я наряжала свою любимую куклу, словно капусту, надевая на неё множество одёжек, потом пеленала её в одеяло и гуляла с ней по улице, мне так было приятно тогда. Я сравнила детские ощущения  с нынешними и уяснила для себя, что если те далёкие ощущения усилить в сотню раз, то получится что то похожее на то, что я испытывала сейчас. Я испытывала дикий восторг с одновременно нежными чувствами, непередаваемыми словами. Мне было безумно приятно от её беспомощности, что девочка была одета таким образом, что при всём её желании, она бы не смогла своими ручками что либо сделать, и куда либо самостоятельно пойти.

  - Ну вот, наша малышка тёпленько одета и поедет на прогулочку вместе с мамой и папой, ведь мы поедем к морю, и нельзя нашей красавице заболеть! – Улыбаясь моей дочке, сюсюкала я, поправляя под капюшоном все складочки на её шапочке, замечая тот факт, что Володя поднимается за нами по лестнице.

  Когда Владимир взял Алинку как ребёнка на руки и понёс в машину, я забежала на кухню и взяла  бутылочку, быстренько наполняя её вчерашней манной кашей из холодильника. Потом я взяла ещё одну бутылочку с молоком, налила в термос горячего чая, и взяла подогреватель для детской бутылочки, работающий от прикуривателя автомобиля, и на всякий случай взяла ещё несколько столовых принадлежностей.

 

  Я сидела на шикарном заднем сидении этого роскошного джипа, придерживая нашу крошку и обнимая её одной рукой. Мы обе с интересом наблюдали за проплывающимися мимо пейзажами. Иногда я поглядывала на Алинку, чтобы убедиться, всё ли у неё в порядке, она с детским интересом наблюдала за всем, посасывая свою соску. У неё был такой милый и детский вид, что даже заезжая на стоянку супермаркета, я не стесняясь распахивала двери, и показывала прохожим какой у меня есть чудесный ребёнок.

  Зная о том, что брат меня любит и ни в чём мне не откажет, я попросила Владимира отвезти нас прям к морю, и что бы машина была рядышком. Он принял решение поехать на безлюдный берег посёлка Витино, который был чуть дальше Евпатории. Я всегда любила этот безграничный пляж с золотым песком  и набегающей на него пенистой нежно-бирюзовой волной. Благодаря моему брату, я побывала во многих местах Крымского полуострова. В отличие от других берегов Крыма, только на этом ветреном берегу среди сухих степных трав поднимаются в полёт огромные стрекозы и в дали над бурлящими волнами кричат белоснежные чайки. Именно на этом берегу я никогда не видела таких неповторимых закатов, где краски  неба переходят от нежно- розового до ярко-алого. И при заходе солнца по небу расплываются розово-голубые облака, как будто художник нежными прикосновениями своих пальцев размыл полутона красок по-этому чудесному небосводу.

  Как только позади остались огромные спутниковые антенны бывшего стратегически важного космического центра, я наконец-то увидела этот долгожданный берег с его бескрайним морем и бесконечными берегами. Автомобиль остановился, не доезжая до моря буквально несколько метров, и я открыла дверь. Я вдыхала этот волшебно-свежий воздух, и вслушивалась к прибою волны, заворачиваясь в мех моей куртки, пряча своё лицо от ветра. Я оглянулась, и возвращаясь в машину, вспомнила о капюшоне, который я раньше сняла с нашей девочки в тёплой машине. Я надела ей капюшон, пряча под ним кружева её шапочки, поправив и потуже завязав его, тем самым пряча Алинино личико от ветра. Будучи спокойной за неё, я расслабилась, и не закрывая дверь автомобиля, направилась ближе к набегающей волне. Я ступала своим ногами, обутыми в кроссовки,  по мягкому и сырому песку. «Жаль, что я немогу снять обувь и прогуляться по этому чудесному песку своими босыми ногами», подумала я, вспоминая счастливые летние дни и ночи, проведённые на этом берегу возле костра. Я встала на пригорок, повернулась лицом к ветру, закрывая свои глаза и расставляя в стороны свои руки, я ощутила себя птицей, лёгкой и свободной птицей…

  Володя подошёл  сзади и обнял меня по братски.

  - Ну вот, Алёнка, наконец ты на море. Соскучилась, наверное, по этому волшебному берегу, да моя родная?

  - Боже, как же я люблю море! – Еле слышно про себя прошептала я, вглядываясь в бескрайний синий горизонт.

 

  Завтрак на море был лёгким и вкусным. Я сделала нам с Володей бутерброды с икрой и паштетом, а запили мы всё горячим чаем с круасанами.  Нашего ребёночка я покормила тёплым молочком из бутылочки, забрав из её неуклюжих рук недоеденный рогалик. А потом мы отправились гулять по берегу, захлопнув двери машины. Я шла впереди, наслаждаясь этим чудесным берегом, а Владимир шёл с зади и нёс на ручках нашу малышку. Я была в крайнем восторге от получаемых эмоций! Вчера даже и представить себе не могла, что окажусь в таком экстазе от полученных неземных ощущений, впитывая в себя эту морскую свежесть.

  Вечернее время пришло незаметно быстро, только Володины слова вернули меня в реальность.

  - Алёнка, милая, давай перекусим, да и малышке пора бы чё нибудь поесть, а то ведь посмотри, как она раскапризничалась. Может она хочет поспать? Давай перекусим, да и ехать пора. Я тут взял ватное одеяло для неё и ленты капроновые, так что смотри сама….

  Мы опять сели в машину и пока Алинка была занята своим круасаном, мы поели. Потом я открыла заднюю ляду этого огромного джипа, постелила по диагонали большое ватное одеяло, и завернула ребёнка на этом импровизированном пеленальном столе, подвязав её  розовыми лентами. Потом я поставила греться манную кашку, а сама покормила её с ложечки творожной массой.  Когда девочка досасывала  уже знакомую ей манную кашу, то уже почти спала в своём свёртке на моих руках. Бережно переложив спящую девочку на сидение автомобиля, мы решили с братом ещё чуточку прогуляться.

  Под свет габаритных огней, эта громадная машина тронула с места. Где то в начале пути, под Алинкины капризы, я заметила, что её лобик стал мокрым, и немного её раскрыв, я сняла с неё капюшон, оставляя на её головке нежные кружева. Вернулись мы домой уже поздним вечером. Пока Владимир кормил собаку, я занималась приготовлением нашей дочки ко сну. Принесённая мною девочка тихо спала в своём свёрточке, лёжа посередине на большой кровати, а я набирала ей душистую пенную ванную. Из шкафа я достала множество игрушек и набросала их в воду, подумав, что ребёнку понравится играть в воде с разными уточками и черепашками. Как раз, когда поднялся Володя, пришло время её раздевать. А будить ведь Алинку так не хотелось, так тихо сопел её носик, что мне безумно жаль было поднимать нашу малышку. Но несмотря на жалость, во мне преобладало чувство ответственности за эту девочку, ведь её нужно обязательно растормошить, немного погулять а потом покормить, потому что она может проснуться ночью и закатить мне истерику.

  Пока Владимир её раздевал, я занималась дальнейшим приготовлением ребёночка к комфортному пребыванию в ванной. Когда я вернулась в спальню, то увидела, что у нашей крошки уже открытые глаза, и с неё снимают мокрый памперс. Потом под нежные  слова я понесла её в ванную, вынимая сосочку из её ротика.

  - Ну вот, моя девочка проснулась! – Улыбаясь и сюсюкая, я заглядывала в её сонные глазки. – Сейчас наша маленькая будет куп-куп! Мама и папа  искупают в тёпленькой водичке Алиночку! – Я уже опускала её в ванную -  Ой, какая водичка горяченькая! – Видела я её затаившееся дыхание – Сейчас Алинка привыкнет и ей будет хорошо!

  -  Не надо, не капризничай девочка, мы в обиду тебя не дадим, ведь мы тебя очень любим, – добавил Вова, с милой улыбкой присаживаясь у бортика ванной.

  Пока Владимир развлекал её в ванной, я на кухне готовила для Алины свежую молочную кашку. Потом, поднявшись наверх, под их весёлый смех и плескание воды, я готовила одежду для сна. Сначала я постелила вчерашнее  атласное покрывало, потом опять шесть свеженьких пелёнок, незабывая о большом подгузнике, который ляжет между ножек. Приготовила ещё свежую распашонку и новый памперс. Немного подумав, пошла к шкафу, и приготовила для неё чистую кружевную шапочку, ведь после купания нельзя было переохладить ей головку.

  В ванной комнате стоял весёлый смех, поэтому я, не скрывая своей улыбки, присоединилась к этому веселью, приседая на корточки у бортика ванной и не боясь намочить свои ноги, ведь я была в восторге от происходящего.

  Когда наше сокровище оказалось на кровати завернутое в махровое полотенце, я сушила ей волосики феном, а Володя с моего позволения, и по моей просьбе, смазывал всё её тело пахучим детским кремом. Я знаю, что ему это делать безумно приятно, поэтому попросила его это сделать, улыбаясь ему, и с интересом  наблюдая, как сокровенно он трогает нашу малышку в её самых интимных местах.

  В тот момент, когда я принялась пеленать малышку, она уже вся благоухала приятными ароматами, напоминающими глубокое детство. Надевая ей памперс, и пряча её маленькую писюшку, я замечала, что Алинка не сопротивляется как вчера, а только проронила пару слезинок, при этом постанывая и издавая недовольные капризные звуки. Мой братик сидел рядышком на кровати и с наслаждением наблюдал за происходящим. Когда я припеленала её ручки второй пелёнкой, то надела ей на голову фланелевую кружевную шапочку, завязывая её лентами на подбородке. Остальными пелёнками я запеленала мою девочку, как и вчера, надёжно и туго, только платочек в это раз я использовала всего один, для закрепления предыдущих пелёнок, обхватывающих её милую головку. А когда я заканчивала пеленание, завязывая на ней капроновые ленты в пышные банты, мы услышали из её дивного ротика милый плач, он совсем был похож на тихий младенческий плач, как будто в пелёночках там лежит совсем маленькая и крохотная лялька. Этот неимоверно красивый свёрточек издавал звуки, от которых я вся трепетала. Такой беспомощный и милый плач ребёнка я ещё не слышала в своей жизни, поэтому я елё сдерживала свои слёзы, сказав Володе, что мне нужно пойти набрать малышке кашку в низу, и пусть он с капризулькой пока позанимается…

   Прибежав на кухню, я плотно закрыла за собой дверь, и разревелась, присев на стул, обхватывая своё лицо руками. Моё сердце разрывалось от переполняющих меня чувств, я так полюбила эту девочку, мне было её очень жалко, и одновременно было за неё приятно, в общем, в моём сердце происходили какие-то непонятные мне волнения. Я всегда любила это дело, я упелёнывала многих девчонок в своей жизни, и свою Анечку мне всегда нравится пеленать и чувствовать её полную беспомощность. Но то что происходило в моём сердце сейчас, это было новое, неизведанное ранее чувство…

  Чрез несколько минут я, кое-как погасив свои эмоции, и уже без косметики, зашла в спальню, пытаясь мило улыбаться моему братику. Обрадовавшись, что он ничего не понял, я смиренно дождалась, когда он закончит её покачивать, прохаживаясь по комнате, и отдаст мне для кормления. Наконец то, получив ребёнка в свои ручки, я бережно и поудобнее уложила её к себе на одну руку, а второй, расправив покрывало на лице и вытянув пустышку, дала ей в ротик соску с едой. Её кислое выражение лица напомнило мне о вчерашнем вечере, но сегодня, так же как и вчера, я была настойчивой мамой, и ещё сильнее прижала соску к её губам, поэтому девочка принялась усердно и послушно кушать. Кормление ребёнка продолжалось дольше обычного, судя по тому, как молочная каша медленно уменьшалась в бутылочке, потому что она была чуточку гуще чем вчера, и Алинка делала большие усилия чтобы её высосать. Володенька, взглянув на часы, поцеловал своих родных девочек в лобики, пожелав нам спокойной ночи, отправился спать. Когда я закончила кормить Алинку, я вставила ей пустышку, и опять услышала её капризные стоны. Взяв её получше на руки, я встала и покачивая, стала ходить с ней по комнате и утешать её.

  - Тш-ш-ш-ш…. моя сладкая, не плачь моя маленькая! Мама рядышком! Мама тебя не бросит! И ни кому не отдаст мою крошечку!

  Её капризы превратились опять в тихий и милый плач. Я положила её в колыбельку, и тихо вытирая свои трепетные слёзы, нежно и ласково качала её по сторонам.

  -Аа-аа-аа-а,  аа-аа-аа-а,  аа-аа-аа-а,  аа-аа-аа-а… Спи моя сладкая, спи моя маленькая, шептала я своей маленькой доченьке…

 

  Волнуясь за свою маленькую девочку, я не могла утром долго спать, поэтому я встала раньше обычного и пошла на кухню за молоком для неё.

  Перепеленав и покормив сонного ребёнка, я со спокойной душой пошла вниз попить кофе, встретив там Володю

  - С добрым утром милая! – Услышала я ласковый голос брата.

  - Приветик мой хороший! -  Ответила я ему – Даже и не спрашивай за Алинку, спала она замечательно, я её уже перепеленала и опять покормила, поэтому она ещё проспит пару часов гарантировано.

  - Вот и славненько. - Отвечал мне Вова, - Знаешь Алён, ты сегодня остаёшься за главную, у меня сегодня целый день дела, поэтому сегодня вы будете с Алинкой только вдвоём.

  - Не бойся, мой хороший, мама не обидит нашу с тобой доченьку! – Отвечала брату я с игривой улыбкой.

  Когда  Вова уехал, я поднялась на верх и размотав мою девочку, понесла её в ванную, где хорошенечко, и со знанием дела подмыла. Потом надела на неё сиреневые тёплые колготочки, не забыв под них поддеть тонкий памперс и кружевную маечку. Ещё раз глядя на её нежное тело, я в очередной раз заметила, что у неё грудь совсем маленькой девочки, и бюстгальтер ей носить совсем не обязательно. И вообще, положа руку на сердце, я была безумно влюблена в эту милую девушку, и я бы с удовольствием позанималась бы с ней любовью, но ведь она принадлежала моему брату, и я ни как не могла нарушить их внутренний мир. Я вломилась в их жизнь, и ни как не имела право менять правила игры, а только придерживаться этих правил и вносить в них что то новое. Несмотря на то, что сейчас представляется  возможность делать мне с Алинкой всё что я захочу, я не стала разрушать эту идиллию грязным сексом, поэтому продолжила одевать девочку, и готовить её к завтраку. Тут я вспомнила свою Анечку, и представила, как я по приезду домой буду её раздевать, ласкать и гладить всё её желанное мною тело, «мне уже захотелось домой», подумала я. Глубоко вздыхая, я надевала на Алинку голубое платьице всё отделанное рюшечками и валанами, и пошитое в детском стиле. Я решила, что сегодня малышка будет вся в голубых тонах, поэтому я сделала на её светловолосой головке два милых хвостика, и весело завязала на них голубые детские бантики. Я приказала Алине отойти и покрутиться на месте.

  - Боже, деточка, как же тебе идёт это платьице! – щебетала я. – Какая же ты красивая и миленькая с этими бантами!

  Я в очередной раз была поражена невинной и милой красоте этой девушки, я не могла отвести от неё глаз, всё любовалась и любовалась этой девицей, разглаживая на ней её платьице. Потом я нежно взяла её за ручку и повела вниз по лестнице, направляясь на кухню. Усадив это милое создание на стул перед столом, я с улыбкой завязала на ней большой слюнявчик. Потом мы с ней поели свежеприготовленный гречневый суп, я не давала ей в руки ни ложку, ни хлеб, и сама кормила её, видя в её глазах нотку благодарности и смиренной  покорности. Потом я услышала самые шокирующие два слова, сказанные Алинкой за последнее время.

  - Спасибо,  мамочка…! – Сказала она улыбаясь, и глядя на меня немного растерянным видом.

  Было видно, что она сказала эти слова чисто автоматически, и не обдумывая, а именно, так как она чувствовала себя на этот момент и как она воспринимает меня в своей жизни.

  - Пожалуйста,  доченька! – Ответила ей я, искренне улыбаясь и сдерживая свои чувствительные слёзы, чувствуя как мурашки поплыли по всему моему телу.

  Потом мы с моей малышкой прошли в прихожую, и я одела её на прогулку.

  - Давай моя доченька оденемся с тобой и пойдём гулять! – Сюсюкала я девочке. – Только что ты была вся голубенькая, а теперь розовенькая будешь у меня.

  На ножки я надела её розовенькие детские сапожки, потом её длинную розовую куртку, скрывающую её голубое короткое платье. С большим сожалением я сняла с неё банты и натянула на её головку белую вязаную шапочку. Я объявила, что мы идём на набережную.

  - Мама, а можно я буду гулять без сосочки? – услышала я тоненький Алинкин голосок.

  - Ой, а сосочку мы с тобой, малышка, забыли! Ну ладненько, если ты просишь, то так и быть, пойдёшь без соски, но только до обеда! После прогулки, ты, как и все маленькие детки, будешь её сосать. Потом будешь у меня в пелёнках спать, а вечером мы с тобой ещё погуляем, только во дворе, и соску родная моя, ты вынимать не будешь. А сейчас беги зайка, сейчас мама оденется и выйдет. – Уже более строгим тоном сказала я, открывая ей двери дома.

  Глядя на Алину, играющуюся с собакой, и убедившись, что градусник показывает тёплую погоду, я натянула на себя капронки, мою любимую джинсовую юбку, и короткую беленькую куртку. Обулась я в осенние туфли на низком каблуке, и решила не надевать головного убора, придерживая свои локоны волос белым велюровым широким обручем.

  Мы с Алинкой опять бродили по набережной. Посетили с ней Севастопольский знаменитый  аквариум, любовались зимним морем, зайдя в кафе, я кормила с ложечки мою девочку мороженным, на глазах у удивлённых посетителей, потом мы дружно и весело пили горячий шоколад. По дороге домой, я купила ей два воздушных шарика, а себе пару журналов. Я радостно удивлялась её детскому и милому поведению. Мне было беспредельно приятно гулять с Алинкой, за эти два дня я так к ней приросла, так её полюбила, что даже не могла себе представить наше с ней расставание. Поэтому я старалась об этом не думать и наслаждаться каждой минуткой, проведённой в этом замечательном городе, и в гостях у моего самого родного человека.

  Послеобеденное время прошло как обычно, моя доченька, как и вчера, спала в нежных пелёночках, уже абсолютно не сопротивляясь моему тугому пеленанию. Пока она видела сны, я читала  новые женские журналы на кухне, и готовила Володе что то из мясного на ужин, и нашей Алиночке молочное.

  Когда пришло время просыпаться нашему ребёнку, я нежно и бережно переложила её с колыбельки на кровать, и неспеша стала раскручивать хнычущий сверточек, в очередной раз поражаясь лёгкости этого нежного создания. Она так чувственно хныкала в своих пелёнках, что мне опять, почему то захотелось плакать, поэтому я перестала разворачивать малышку,  и взяв бутылочку с ароматным чаем, напоила её, понимая причину её капризов.

  - Ты ж моя крошечка, как нам пить захотелось…! – Сюсюкала я, с улыбкой глядя в её глазки, и  наблюдая, как жадно девочка утоляет свою жажду.

  Когда я возобновила процесс разматывания, снимая с ребёнка мокрый памперс, я наблюдала, как Алинка мне мило через соску улыбается, глядя на меня снизу вверх.  Её улыбка была улыбкой дочки, которая благодарит свою маму за любовь и нежность. Она лежала передо мной вся такая нежная и беспомощная, с широко расставленными ножками, абсолютно доверившись мне. Она сразила меня своей чистой красотой и нежностью своей души. Я безумно хотела всю её расцеловать, и нежно погладить во всех её нежных местах, и заполнить её тельце приятным оргазмом. Но такое действо я могла только представлять в своих мыслях и фантазиях, поэтому я держала себя в руках, и помнить где и с кем я нахожусь.

  Перед выходом на улицу, я одела нашу доченьку точно так же, как и вчера, в розовый комбинезончик из плащовки, делающий ребёнка совсем беспомощным, и ограничивающий его движения. Под ним были, как и вчера, ползунки, распашонка, кружевной чепчик, ну и конечно же памперс. Накинув капюшон, я вынесла Алинку на улицу и посадила её в раскладную детскую качельку, в которой она уместилась с запасом. Мне было приятно в ней качать нашу малышку, потому что она при этом звонко смеялась, что приводило в восторг и меня. Потом присела с ней на скамейку, и взяв детскую книгу, долго читала ей сказки.

  Тут приехал Володя, мы радостно его встречали.

  - Ой, наш папа приехал! – Воскликнула я, озорно ему улыбаясь, и украдкой глядя на Алинкины весёлые глазки.

  - Здравствуйте мои родные, - ответил Вова, пытаясь спрятать от меня свои усталые и выразительные глаза, зная о том, что я вижу их насквозь.

  Но при всём увиденном, ему стало теплее на душе, и я видела, как его окаменелое от работы сердце, растворяется в тёплой любовной и домашней атмосфере. Я всегда знала, что его работа и дела по бизнесу требуют он него полной собранности и жёсткости мышления, поэтому всегда была уверена в том, что Владимиру нужно чуточку времени для того что бы прийти в себя и стать самим собой.

 - Так много сегодня проделано работы, - рассказывал Владимир, - что теперь точно несколько дней можно забыть о делах.

  Я заметила оттаивание его сердца, и сделала для себя важное решение, но пока не решилась ему об этом сказать. Я подумала, о том что если Володенька освободился от работы, то нашей малышке он может теперь уделять много времени. А для себя я решила, что мне нужно уехать, уж слишком сильно я соскучилась за Анечкой. Но самое главное не это, самое главное то, что мне стало страшно за себя. Мне стало очень боязно, за то что меня затягивала любовь к этой девочке. С каждой минуткой пребывания в Володином доме, я всё больше и больше влюблялась в это сокровище, в это милое создание. Я очень боялась потерять контроль над собой, контроль над своими чувствами. Уж слишком хорошенькая была эта прелесть своей невинностью и милой красотой. Нет, я конечно могла бы остаться ещё на пару дней, но моё сердце разрывалось на части от любви к Алинке, и чем больше любовь, тем сложнее было бы расставание.

Решение принято, уезжаю на рассвете, но сказать об этом  я решила Володеньке вечером, перед сном. Мы ещё долго сидели во дворе и о чём-то мило беседовали, он посадил Алинку на качельку, пристёгивая её ремешком, он нежно раскачивал её. Когда стемнело, мы дружно зашли в дом и сели за стол, что бы поужинать. Я сняла с нашей доченьки тёплый комбинезон, и посадила её за стол, оставив на ней кружевной чепчик и яркие ползунки, не забывая повязать на ней слюнявчик.  Пока Владимир ел жаркое, я кормила нашу девочку молочным вермишелевым супом. Потом мы все вместе пошли в гостиную, и смотрели по ящику какую-то смешную передачу. Когда я переносила девочку из кухни в гостиную, я залезла своей рукой ей в ползуночки, щупая не совсем промокший памперс, я решила его оставить. Володя звонко смеялся, и только мне было не до смеха. Делая вид  что мне смешно, я поглядывала на Алинку, мило играющую с куклой на полу.

  - Пойду я наверх, - объявила я, - наберу ароматную ванную для нашей крошки, а то ведь время уже позднее, и режим для неё нарушать нельзя.

  Пока Володя занимался купанием ребёночка в тёплой и пенной водичке, я стелила для неё свежие пелёночки. В этот раз я решила постелить на две пелёночки больше чем обычно, и сделать  в эту прощальную ночь мою малышку более беспомощной и ещё туже спелёнутой. «Что бы она гарантировано дала мне выспаться перед дорогой» подумала я, не упуская из вида ещё одно событие, которое придаст мне силы. «Нужно будет дать сегодня ребёнку свою грудь на прощание» ещё добавила я к своим мыслям. «Чтобы помнила меня, и не забывала мамину сисю!», опять подумала я, расстилая на огромной Володиной кровати последнюю фланелевую пелёнку.

  Когда Вова вынес милый свёрток с Алиной из ванной, я попросила оставить нас наедине, под предлогом того, что ему нужно было сегодня самому наполнить детскую бутылочку жидкой манной кашей.

  Пока он копошился на кухне, я быстренько высушила девочке голову,  и сама решила обработать все её потаённые местечки ароматным детским кремом, на прощанье. Я была уверена в том, что о моём отъезде малышке сообщать совсем не обязательно, при этом нежно  лаская своими руками все её нежные места.

  - Вот так, моя маленькая,  – ласково сюсюкала я, - хорошенечко обработаем твою нежную писюшку! Теперь под мышками помажем моей лапочке, шейку обработаем, попочку сладкую, все-все складочки помажем, что бы тебе уютненько спалось, и ничего там у тебя не щипалось и чесалось. И маме твоей будет приятно за доченьку! Боже, как же мне приятно! – сказала я, закрывая глаза, и теряя контроль над собой.

  Тут скрипнула открывающаяся дверь, и в комнату зашёл Владимир, мило улыбаясь, он держал в своей руке детскую бутылочку.

  - Вот и папочка пришёл, - продолжала мурлыкать я, - сейчас мы упакуем хорошенечко мою девочку, нежно запеленаем, туго замотаем….

  Когда я начала застёгивать на ребёнке памперс, и замечая её капризы, вставила ей в ротик пустышку.

  - Не надо капризничать, зайка! Распашонку надевать мы сегодня не будем, и шапочку не будем одевать, ведь пелёночек сегодня больше чем обычно, и на головке у Алинки будет не две, а три пелёночки, и соответственно три платочка. – мурлыкала я, пеленая ей ручки по очереди одну за другой мягкой фланелевой пелёнкой.

  Сегодня я решила запеленать малышку очень туго, поэтому накладывала пелёнки с особым натягом, и полностью выкладываясь при этом. Где то в середине пеленания, моя девочка увидела мои намерения, понимая, что сейчас её спеленают очень туго, поэтому стала капризничать и громко плакать.

  - Тш-ш-ш-ш… не плачь, маленькая, не надо плакать! Мама тебя сейчас запеленает хоть и туго, но тебе лапочка моя, будет уютно, это я тебе обещаю. Сегодня у тебя будет одна из лучших ночей в твоей жизни, поверь мне Алинушка моя золотая. – самым нежным голосочком мурлыкала я, на который только способна.

Мне было приятно, что мой нежный голосок на неё подействовал, и я видела, как девочка притихла в своих пелёнках, продолжая тихо плакать. Поэтому я не сбавляя темп, продолжала её заматывать, качественно подворачивая под ней пелёнки и нежно завязывая на её милой головке девичьи платочки. Тугость пеленания была такая, что когда я завязывала на атласном покрывале розовые ленты в красивые и пышные банты, заметила, как участилось её дыхание, и что ребёночек не может глубоко вздохнуть.

- Ну вот и спеленали мы нашу красавицу, сейчас покормим девочку, и спатки. Что, маленькая, туго тебе там? Ничего, моя хорошая, сейчас привыкнешь. Сейчас тебе будет хорошо и уютно, - сюсюкала я, глядя на улыбающегося брата.

  Я взяла ребёнка на руки и не теряя времени, принялась кормить её с бутылочки, нежно заглядывая в её серо-голубые глазки. Изумлённый Володя сидел рядом, и улыбался, не спускал с нас глаз, было видно, как ему понравилось это моё тугое пеленание. Я попросила его не уходить и подождать, пока я уложу нашу принцессу.

  Когда Алинка доела, я уложила её в колыбельку, замечая какое снотворное действие оказали на малышку тугие пелёнки. Она сильно была похожа на послушную куколку из моего детства. Как только я начала раскачивать колыбельку, послышалось громкое сопение её маленького носика.

  Когда мы с Володенькой спустились вниз, я обходительно объяснила ему, что больше немогу пребывать у него в гостях, что мне позвонила Аня и попросила приехать, что так требует мой бизнес. Я не смогла рассказать истинную причину моего отъезда, ведь это очень сложно понять даже мне девушке, не говоря уже о нём, ведь он хоть мне и брат, но ведь он мужчина. Мы ещё долго сидели, болтая о нашей жизни, я спросила о его планах насчёт Алины, на что он ответил неопределённо. Мол, ещё не определился с ней. Я не стала загружать его своими жизненными нравоучениями, оставив ему право выбора, зная его упрямство. Мы попили чай, и я сказала, что разбужу его рано утром, когда соберусь ехать.

   Когда я поднялась наверх, я не могла удержать свои эмоции, накопившиеся за сегодняшний день. Переодевшись, я взяла Алинку в свои руки, и стала прохаживаться со свёрточком по комнате, нежно держа его на своих руках, удивляясь крепкому младенческому сну этой милой девочки. Потом присела с ней на кровать и вспомнила как приятно и нежно я ей сегодня обрабатывала все её складочки, вспомнила весь сегодняшний день….

  Мне захотелось, что бы она взяла мою грудь и пососала меня. Я вытянула соску из её ротика, тем самым разбудила, возвращая её к реальности. Услышав её капризы, я с лёгкостью повернула своего ребёночка на бочёк, придерживая её головку своей левой рукой, правой, направила свой нежный сосок в её плачущий ротик. Мне безумно было приятно наблюдать, как её плач резко оборвался, превратившись в чмокающие звуки. Было такое впечатление, что она получает грудь в свой ротик по нескольку раз в день, и для неё это самое привычное и необходимое дело. Я почувствовала, как девочка своим язычком дотрагивается до самого сокровенного места на моей груди, как будто что-то  входило в меня, лаская всю меня изнутри. Ощущая, как чувственные губки этой крошечной девочки обхватили мой сосок, нежно и периодически сжимая его.   Я постепенно начала испытывать нарастающие волны наслаждения от всего происходящего, и решив растянуть удовольствие, я отстранила малышку от своей груди. Укладывая уже плачущего ребёнка на большую кровать, я решила прилечь рядышком и получить свою порцию удовольствия лёжа. Мы обе лежали на кровати, я лежала на правом боку,  моя крошка также беспомощно лежала на моей правой руке, принимая в свой ротик мою чувственную грудь.

  - Бери моя сладенькая, бери моя хорошая… Пососи мамочку хорошенечко! Напоследок.

Завтра мама уезжает, и ты остаёшься тут с папочкой….

  Тут я почувствовала паузу  её сосательных движений, видимо она была шокирована моими словами. Через минутку малышка продолжила меня сосать с нарастающим темпом. Лунный свет заглядывал в окно, озаряя весь её маленький  красивый свёрточек и миленькое личико моей лапочки. Я видела, как она усердно сосёт мою грудь, и из её прекрасных глаз текут слёзки, прям по её крохотным щёчкам. Вся эта картина растрогала меня до крайности, поэтому я не удержалась. Вытирая наши слёзы своей левой рукой, я пыталась успокоить мою девочку.

  - Тш-ш-ш-ш… не надо плакать, не надо милая!!! Мама тебя любит!... – Сюсюкала я с дрожащим голосом, пытаясь утихомирить её слёзы.

В следующий момент ко мне пришло внезапное чувство крайнего восторга. Оно было таким неожиданным и сильным, что я чуть не сошла с ума от переполняющих моё сердце чувств. Я и не думала, что в этот раз я смогу достичь оргазма не напрягая свои паховые мышцы. Всё моё тело содрогалось в сладкой истоме, у меня не получалось тихо плакать, я громко всхлипывала. Мой трепетный оргазм продолжался необычно долго, сводя меня с ума. Это был один из самых сильных и глубоких оргазмов в моей жизни. В этот раз я даже не отстранилась от Алинки. Она не переставала нежно сосать мою грудь, продолжая при этом тихо постанывать.

Мы долго лежали и молчали, обнявшись и проливая свои девичьи слёзы. Нам не нужны были слова, нам и так всё было ясно и понятно. Когда я заметила, как прекратились её сосательные движения, я вставила ей соску и спела ей нежную колыбельную.

  - Аа-аа-аа-а, аа-аа-аа-а, аа-аа-аа-а, аа-аа-аа-а……… Спи моя лапочка, спи моя самая нежная девочка………. – Нежно и ласково шептала я ей на ушко.

  Я проснулась ночью от громкого сопения Алинкиного носика. Вспоминая последние минутки счастья, перед тем как уснуть, я больше не могла заставить себя спать. Мне стало немножко грустно на душе, я вспомнила свою Анечку, я сильно захотела домой.

  Тихонечко отстранившись от спелёнутой девочки, я прошла в душ. После душа, я подошла к спящей малышке и поцеловала её в лобик на прощанье. Потом спустилась вниз и сделала себе кофе. Одевшись и собрав вещи, я разбудила Владимира, лишний раз изумляясь его милому виду в нежной и длинной ночной сорочке. Он накинул на себя халат, и проводил меня, открывая мне въездные ворота. По пути к машине, я попросила его быть с Алиной по мягче, и не обижать её, не обижать это нежное создание, эту сладкую девочку! Он выгнал мою машину, поставил её на ручной тормоз и выходя из неё, посмотрел на меня своими грустными выразительными глазами. Мы крепко обнялись и поцеловались.

  - Давай беги, мой хороший. Там в твоей кроватке ждёт тебя твоя доченька! Твоя нежная девочка! – Весело сказала я, подбадривая его грусть, садясь в машину.

 

  Проезжая Симферополь, я вытирала невольные слёзы, безгранично катившиеся из моих глаз. Я вспоминала те волшебные несколько дней проведённые в гостях у брата, ещё я мечтала поскорей оказаться дома и обнять мою любимую Анечку….

А из приёмника слышалась песня группы «Рефлекс».

 

Мне бы не упасть

Спрыгнув с высоты

Я, сказав прощай,

Не смогла уйти

Небо разорву

Прямо на куски

Я тебя люблю!

А ты…

 

Люблю!

Жду тебя и понимаю

Люблю!

Люблю!

Без тебя я умираю

Люблю!

Люблю!

Боль моя не утихает

Люблю!

Люблю!

Что мне делать, я не знаю

 

Пальцы на губах

Слёз не удержать

Спрыгнуть с высоты

Чтобы не упасть

Счёт твоим шагам

Ветер по вискам

Я тебя люблю!

А ты…

 

Люблю тебя!

И боль не утихает

Люблю и понимаю

Умираю…!

И боль невыносима

Люблю тебя так сильно

Люблю!

 

Люблю тебя!

И боль не утихает

Люблю и понимаю

Умираю…!

 

Люблю! Люблю! Люблю!

[Алёнушка]

Часть 2  МОЯ  АНЕЧКА

 

 

  Сегодня я проснулась раньше обычного, но вставать не спешила, я долго нежилась в ласковых шелках нашей с Алёнкой постели. Вспоминая о моей милой Алёнушке, я ловила себя на мысли, что мне без неё становилось скучно и тоскливо на душе. В моей голове проносились воспоминания об Алёне и о наших с ней  играх, все эти мысли приносили мне сладкое упоение и всё это меня крайне возбуждало. Не удержавшись, я дала волю своим фантазиям.… После этого мне было приятно осознавать, что моё утро началось с лёгкого утреннего секса.

Решив подниматься, наконец, я прошла в ванную комнату и взглянула на себя в зеркало. Критически глядя на своё отражение, и чуточку удивляясь тому, что соска, к которой приучила меня Алёнка, и которую я сосала всю ночь, мне вовсе не мешает, и на неё я уже совсем не обращаю внимания. Более того скажу, что без соски во рту уже, наверное, уснуть бы и не смогла. Когда я положила эту милую розовую сосочку на полку, то ощутила необычную пустоту во рту.

После всех утренних процедур, мой лёгкий завтрак состоял из бутерброда и ароматного кофе. Я чувствовала отличное настроение, и большой прилив энергии, поэтому все свои мысли я настраивала на рабочий лад, ведь мне сегодня предстояло проверить самый большой из Алёнкиных отделов белья и трикотажа в универмаге «Белый Лебедь» нашего чудесного города Донецка.

Глядя на градусник, я решила одеться потеплей. Выбрав капроновые колготки поплотнее, без промедления их натянула, чувствуя утреннюю прохладу. Мельком я подумала, что пора бы запускать отопление в нашей роскошной квартире.  Далее, открывая шкаф с одеждой, я остановила свой выбор на более классическом и деловом костюме, который соответствовал обстановке и состоял из строгой прямой юбки и жакета. В качестве блузки мною было выбрано бархатное боди небесно-голубого цвета с длинным рукавом. Мне всегда нравилось носить боди в качестве нижнего белья, или боди-блузки, а так же боди-рубашки под юбку, ведь их не нужно было всё время поправлять, вставляя в юбку, а ещё они удобно придерживали  колготки, и не нужно было периодически заходить в туалет, что бы подтянуться. Все эти женственные вещи всегда подчёркивали  мою стройную и красивую фигурку. А ещё у меня было несколько боди детского фасона, и мама Алёна всегда любила наряжать свою дочку в детские домашние платьица, под которыми всегда был памперс, удерживаемый застёжками детского и милого боди. 

 Моя Алёнка никогда не жалела денег на красивую одежду, поэтому у нас с ней было огромное множество красивого всякого белья и всех остальных вещёй. Только размер у меня был намного меньше её, и она всегда старалась покупать мне трусики с детскими рисунками. Лифчики я носила редко, потому что моя грудь  имела только первый размер.

   Любуясь своим отражением в зеркале, я надела на себя все выбранные мною вещи. Приведя своё лицо в порядок, я обула голубенькие полусапожки на каблучке и вставляя такой же голубой бархатный обруч в волосы, я взяла в руки свой голубой клач, и кожаную папку с документами, и побежала на улицу к подъезжающему  такси.

 

  Переучёт в магазине продолжался почти целый день, он сильно меня вымотал, и вернувшись домой около пяти часов вечера у меня ели хватило сил подняться по лестнице. Когда я снимала обувь с уставших ног, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Подняв свои усталые глаза, я увидела перед собой мою любимую Алёнку. Она стояла на пороге гостиной и мило улыбалась мне. Моей радости не было  предела, я подбежала к ней и обняла её чуть не плача от счастья, становясь при этом на носочки.

  - Здравствуй моя милая Анечка! – мило говорила мне Алёна, - Как я за тобой соскучилась, сладкая моя девочка! – шептала она мне на ушко. Мне было приятно ощущать её нежные и настойчивые руки на своей талии.

  - Здравствуй моя любимая Алёнка! – дрожащим голосом произносила я, еле сдерживая свои слёзы и прижавшись к ней всем своим телом.

   Но Алёна не отпускала меня из своих объятий, нежно обнимая и поглаживая меня. Даже через одежду я слышала, как её горячие ладони гладили мою спинку, опускаясь то ниже к попе, то выше до самой шеи. Потом я испытала на себе прикосновение её губ к моему приоткрытому плечу, её влажные губы скользили всё выше, оставляя за собой лёгкий холодок. Запах её нежных волос сводил меня с ума. Когда я ощутила своим ушком Алёнкино страстное дыхание, то на некоторое время  потеряла контроль над собой. Сознание реальности ко мне пришло, когда её чувственные губы обхватили мои, и мы слились в долгом страстном поцелуе. В следующий момент во всём моём теле появилась трепетная дрожь и Алёнка, наконец-то, отставила свои ласки, из её уст стали доноситься нежные слова.

  - Ну что же ты, моя маленькая, так волнуешься! Соскучилась за мамочкой? Не нужно так возбуждаться, ведь у нас с тобой ещё весь вечер впереди! – Нежно шептала мне моя Алёна.

   Вдоволь наобнимавшись и нацеловавшись, мы проследовали на кухню разбирать её  вкусные покупки. После всего этого у нас с моей Алёнкой был праздничный ужин при свечах со всякими лакомствами и тортом с чаем. Я заметила, как её глаза пылают страстью ко мне. Делая вид, что ничего не замечаю, я беззаботно болтала о чём-то, но на самом деле мне было от всего этого неимоверно приятно. Алёнкины глаза излучали счастье и трепетную любовь ко мне, поэтому  от предвкушения сегодняшнего вечера, у меня захватывало дух, и мурашки шли по всему телу.

  Когда мы встали из-за стола, Алёна нежно взяла меня за ручку, и повела в ванную комнату. Пока тёплая вода наполняла нашу большую ванную, моя ненаглядная нежно раздевала меня, снимая с меня всю тяжесть сегодняшнего дня. У меня опять появилась дрожь в теле, и участилось дыхание. Без труда поставив меня в наполняющуюся ванную, Алёна дала мне в руки душ и сама стала раздеваться, дав мне время прийти в себя. В следующий момент, перехватив у меня лейку душа, взяла его в руку и направила струю тёплой воды с низу в верх, прям на мой лобок.

  - Сейчас помоем моё сокровище, что бы моя девочка была чистенькой  и пахучей. – ласково мурлыкала мне моя Алёнка.

В следующий момент она, отстраняя мои руки, начала ласкать мою киску струйками тёплой воды с низу в верх и наоборот. Я подняла вверх свою голову, принимая и наслаждаясь ласками. Потом я ощутила, как её губки обхватили сосок моей груди, Алёнкин язык при этом нажимал в самый его центр, как бы входя в меня и лаская меня изнутри. Свободная её рука делала то же самое со второй моей грудью, а потом Алёнкины нежные губки приступили ласкать мой второй сосок, сводя меня с ума. Я начала постанывать от удовольствия, и в этот момент она притянула сою голову к себе и мы опять слились в нежном поцелуе. Её язык, её нежные губы, запах её тела….. Задыхаясь, я была в неописуемом восторге, мои ноги перестали меня слушаться, я подалась вниз. Моя Алёнка это заметила, и посадила меня на свою ногу, упёршуюся в бортик ванной. Она придерживала меня своей ногой прямо под мою писюшку. Закрыв глаза, я начала делать поступательные движения тазом, и ко мне постепенно наваливались волны оргазма. 

  - Анечка, милая моя, тебе ещё рано кончать! – требовательным голосом произнесла Алёнка, отвлекая меня. Она поставила при этом одну мою ножку на край ванной, тем самым делая  свободный доступ  к моей трепещущей киске.

   Опустившись вниз, она стала ласкать меня там язычком. Волны наслаждения опять начали прибывать ко мне, и я стала стонать ещё громче, получая невероятно-сладострастные ощущения. Неожиданно для себя я вся задрожала, получая свой оргазм, и почувствовав при этом, что у меня там сильно помокрело, и что тёплое побежало вниз по моей ноге, быстро приводя меня в чувства.

  Я могла ожидать всякого, но такой нежной и одновременно настойчивой Алёнка со мной ещё не была. Мне было стыдно перед Алёнкой, что я бесконтрольно письнула под себя. Но оргазм меня не оставлял, как то неожиданно силы меня покинули, и если бы она меня не придержала, то я бы так и плюхнулась в ванную со всего размаху.

  - Ой, как же хорошо моей девочке! Как её побаловали замечательно! - Щебетала Алёна, намыливая мне голову. – Давай, моё сокровище, купайся, а мама пойдёт и приготовит постельку для нас двоих. – Убегая из ванной, прочирикала Алёнка, прихватив мою соску с полочки.

  Пока я смывала с себя душистую пену, Алёнка вернулась ко мне и тоже залезла в нашу огромную ванную, сев напротив, она стала поедать меня своими  похотливыми глазками. Я не устояла её озабоченному взгляду и вылезла первой из воды. Пока я сушила волосы феном, в этой же комнате, Алёнка тоже искупалась. Мы весело о чём-то болтали. Когда Алёна искупалась, я помогла ей вытереться. После этого моя Алёнушка, глядя на меня загадочными глазками, взяла меня нежно за ручку и повела в нашу спальню, не включая свет. Я только  могла чувствовать, что кровать застелена чем-то мягким.

  Мы легли рядышком, поперёк кровати, я приподнялась, что бы поцеловать мою Алёнку, но та быстро отреагировала на мои действия, и уложила меня на животик.

  - Нет, моя девочка, пока я не наслажусь тобой полностью, я буду иметь над тобой власть, - нежно говорила мне Алёна, - а потом я сама решу, как мне получить свой кусочек счастья.

  Ей не составляло огромного труда переложить меня в другое положение, потому что она была выше меня почти на голову, и естественно сильнее меня. Но мне от этого было только приятнее. Мне всегда нравится быть слабой и маленькой девочкой в её сильных, но нежных, и понимающих ручках.

  Алёнка нежно гладила мою спинку, я чувственно стонала при этом, потом она перешла к ножкам, специально пропустив мои самые сокровенные места. Мои стопы, мои пальчики ног, мои пятки, они уже изнывали блаженством. Далее я ощутила, как её губы поднимаются в верх, по направлению к моей попе. Потом ножки, чем выше поднимаются её пальчики, тем  сильнее я возбуждаюсь и громче постанываю. Когда её руки обжигают своим теплом мою попку, а пальчики доходят до самых сокровенных моих местечек, раздвигая мои половиночки, я начинаю дрожать и уже почти кричать от удовольствия.

  - Что, моя хорошая, нравятся тебе мои ласки? Полежи теперь на спинке. Я тебе сегодня обещаю сказочный вечер, маленькая моя, и то что ты в ванной вся промокла от экстаза, это ещё цветочки, все ягодки у нас с тобой впереди! – Нежно лепетала Алёнка, разворачивая меня на спину своими сильными руками.

   Я вспомнила, что было со мной в ванной, оказывается это был у меня такой сильный оргазм, а я то грешным делом подумала…. Когда я оказалась в другом положении тела, то чуточку отвлеклась, моя дрожь отошла и возбуждение немного стихло.

  - Давай, лапушка моя, поднимем наши ручки вверх, они нам не нужны, мама сама всё сделает! – Ласковым тоном говорит мне Алёнка, нежно и медленно поднимая при этом мои руки вверх.

  На мгновение я открыла глаза, увидела мою Алёнку, склонившуюся надо мной. Её красивое тело, её большая чувственная грудь, она тоже глубоко дышала, получая немалое удовольствие, посвящая мне свои ласки. Её прекрасные глаза похотливо блестели, глядя на меня.  Перед тем как закрыть глаза, я увидела в окне красивое звёздное небо, яркая луна озаряла всю нашу спальню.

В следующий момент, я чувствую, как её рука обжигает мой живот…

 Свои ножки я при этом,  держу пока ещё вместе…

 Затем её губы, они обхватывают сосок моей груди, от этого я начинаю глубже дышать…

 Её вторая рука нежно ложиться на мой ротик, прикрывая его, и тем самым не давая мне право голоса.

  - Тш-ш-ш-ш-ш-ш…… моя маленькая, мама сама знает, что моей лапочке надо… - Доносился до меня Алёнкин тихий шепот.

Потом её губы обжигают вторую мою грудь. Её вторая рука опускается вниз до самых коленок и ласково гладит мою изнеженную кожу на ногах. Потом я ощущаю её дыхание и на своём животике, Алёнкин влажный язык опускается вниз, до самих пальчиков на моих ногах, оставляя за собой лёгкий холодный след. Когда каждый мой пальчик на ногах был поцелован и вылизан, я уже задыхалась от чувств. В следующий момент я почувствовала её нежные поцелуи, посвящённые моим ножкам поочерёдно, и поднимающиеся всё выше и выше. Уже не в силах сопротивляться Алёнкиному напору и сдерживать свои эмоции, я развела свои коленки, открывая полный доступ к своим прелестям. Моя трепещущая киска уже изнывает от возбуждения, и когда я ощутила на ней Алёнкин проворный язычок, я получила неистовый восторг. Когда язычок прошёлся по моим складочкам и её нежные губки обхватили мой клитор, я стала задыхаться и вся напряглась….

Боже, в меня что-то входит! Это что-то такое приятное и утоляющее мой бешеный голод. Я получала безумно-приятные ощущения там, в центре моего лона. Мне стало беспредельно приятно, ведь моими ощущениями управляет она, моя  Алёна. От её настойчиво-сладких движений я уплываю высоко в небеса. Полностью отдавшись Алёнкиным рукам,  я не могла сдержать свои громкие стоны, прогибая свою спинку в истоме наслаждений.

  - Боже, Алёнка, родная, не останавливайся! Прошу тебя …. ! А-а-а-а-а… ! - Я уже кричу, абсолютно потеряв контроль над собой.

  Алёнкины чувственные губки не отпускают мой клитор, они сладко посасывают его, а в моей самой нежной дырочке двигается что то приятное, это «оно» мне кажется необычайно родным и желанным. Ко мне прибывало уже знакомое мне чувство приближения оргазма, но в этот раз это было как-то глубже и мощнее…

  Её ритмичные движения начали вызывать во мне волны оргазма, они прибывали всё сильнее и сильнее к моему сознанию. Я не могла больше думать ни о чём, я была погружена в себя, в свои глубокие и усиливающиеся с каждой секундой эмоции. Даже на некоторое время я отвлеклась и подумала, что схожу с ума от этих ярких эмоций, ещё мне показалось, что я плачу, слёзы счастья катились по моим щекам.

  Алёна не останавливается, она руководит моими ощущениями, я вся принадлежу ей, только ей, только ей!

   Оргазм не заставил себя долго ждать, я начинаю вся содрогаться, издавая из себя сладкие стоны чувственного наслаждения….

Стало очень тихо и темно.

 

 Приходя в себя, я почувствовала, как что-то туго обматывает мою голову, чуть её приподняв. Поднимая свои ресницы, я увидела улыбающееся лицо моей Алёны, которая завязывала на мне кружевной платочек. Так как нежные кружева создавали мне границу обзора, я поняла, что меня уже пеленают. К моему большому разочарованию, я заметила, что  мои ручки уже были туго припелёнуты к телу, ножки тоже уже были уютно упакованы друг к дружке. А ещё я почувствовала, что там внизу я вся промокла, но меня успокаивало ощущение под собой мягкого и уютного подгузника. Я хотела было что-то сказать, как тут же получила в свой едва открывшийся ротик привычную для меня соску, которая заполнила весь мой куксивший ротик.

  - Ну вот моё сокровище, ты уже пришла в себя? - Ласково щебетала мне Алёна. - Твои эмоции так захлебнули тебя, что ты отключилась на время, но это и к лучшему, ведь я хорошенечко замотала тебя на начальной стадии пеленания, потому что ты всегда сопротивляешься на первых этапах твоего заворачивания. Теперь мне будет легче упаковать тебя по всем правилам, а тебе будет уютнее спать, моя золотая.

  Я, в свою очередь, бесполезно пыталась крутиться и вертеться, но крепкие пелёнки туго держали меня в своих объятьях, не давая мне ни малейшего шанса. Я совсем не хотела быть сейчас спелёнута, ведь я так хотела доставить такое же удовольствие своей любимой Алёнушке. И толи от безысходности своего положения, толи от того что мне было безумно приятно от того что со мной сделали несколько минут назад, мои капризы превратились в чувственный плач.

  - Ну что же ты плачешь, маленькая моя, мама тебя никому в обиду не даст! – Более требовательным голосом говорила со мной Алёна, делая бесполезные попытки меня успокоить. - Разве можно такое сокровище кому ни будь отдать? Ты моя самая любимая лялечка на свете! – Мурлыкала со мной Алёнка, продолжая меня пеленать, не послабляя тугого натяга.

  Было видно, что мои капризные слёзы ещё больше придавали ей стимул и какое-то неимоверное, понятное только ей одной, материнское чувство. Но мне от этого легче не было, ведь я не хотела быть сразу её куклой, и быть убаюканной и уснувшей у неё на ручках. Я сама хотела ещё с ней побыть в одной постели, полюбезничать… Поэтому, когда меня перекатывали из стороны в сторону, накладывая одну пелёнку за другой, я капризничала и тихо плакала. Чувствуя себя абсолютно беспомощной перед своей мамочкой, я посасывала соску, приносящую мне хоть какое-то, но незначительное успокоение.

  Когда очередная пелёнка пеленала меня с головой, я заметила, что вообще не могу пошевелиться и второй платочек с воздушными кружевами ещё сильнее перегородил мне обзор своим лёгкими кружевом. Я ещё сильнее стала куксить, и умоляющими глазами посмотрела на мою мамочку.

  - Ну что же ты моя маленькая так капризничаешь, неужели тебе неприятно? Наверное, ты капризничаешь от своей беспомощности перед мамой? Ничего, зайка, сейчас мама предоставит тебе возможность довести её до полного счастья, и подарить ей минутки сладкой эйфории. – Нежно ворковала Алёна, глядя прямо в мои обиженные глазки, и при этом, продолжая меня крепко пеленать в наше большое байковое одеяло.

  Когда красные капроновые ленты порхали перед моими влажными ресницами, я не смогла уже тихо плакать, и издавала громкие хныканья, чувственно всхлипывая при этом.

  - А ну-ка не плачь, капризулька ты моя, - ворковала мне Алёнка, завязывая на моём свёрточке красивые пышные банты - сейчас мама тебе даст успокоительное средство. Я уверена в том, что моя рыбка сразу же перестанет плакать и капризничать когда мама даст тебе свою сисю.

  Эти детские безобидные капроновые ленты ещё сильнее сжимали моё трепещущее тельце, и у меня началась бы настоящая истерика, если бы я не получила в свой ротик мамину грудь. Своими опытными и умелыми ручками Алёна развернула, перекладывая меня при этом на бок. Одной рукой она придерживала мою верхнюю часть туловища и головку, а второй рукой моя мама умело направила мне свою грудь в мой обиженный ротик, из которого предварительно вынула соску.

   Вот он мой шанс, - подумала я, неистово рассасывая при этом её нежную грудь. Несмотря на мою обиду, я получала неимоверное наслаждение от всего этого процесса, её грудь и в правду обладала каким-то успокоительным действием.

  - Ну вот, солнышко моё и успокоилось, ворковала мне мама, - улыбаясь и глядя на меня самым ласковым взглядом, на который только способна, - давай, пососи мамочку, сделай маме приятное.

  Я знала, что сейчас введу мою Алёнку в экстаз, поэтому продолжала свои сосательные движения, не останавливаясь при этом ни на секунду. Мне было приятно это делать, но всё же чуточку обидно за своё беспомощное состояние, потому что это занятие было единственным, на которое я способна в таком своём беспомощном положении. Когда я услышала, как моя Алёнка начинает глубже дышать, и увидела, как её глаза начинают прикрываться от наслаждения, меня резко оторвали от груди. Пока моя мама перекладывала меня на другую сторону, что бы дать мне другую грудь, я опять раскапризничалась.

  - А ну-ка не капризничай мне тут! – требовательным голосом говорила мне мама Алёна. – Тш - ш-ш-ш-ш-ш……, сейчас, сейчас мама тебя успокоит, и будет моя капризулька спатки как лялька, до самого утра! – Перевела она свой тон на более мягкий, направляя в меня свою вторую грудь.

  Мои капризные стоны опять резко оборвались, когда я опять получила принадлежащую мне мамину нежную сисю. В этот раз меня положили бочёк таким образом, что бы я не могла видеть мою маму, поэтому мне оставалось только чувствовать её, ощущать приливы её сладких волн.

 С огромной радостью я понимала, что моя мамочка уже на пике счастья, поэтому мои неистовые сосательные движения не прекращались, и даже я увеличила их темп. Когда я уже ощутила, подёргивание её коленок подо мной, мне заменили грудь на соску, которую я сосала уже с меньшим удовольствием, которую просто сосала по инерции.

  Всё так же лёжа на боку у Алёны на одной руке, я посасывала соску и проваливалась в сон, мне было так хорошо за неё, и мои веки наливались свинцом счастья и удовлетворения.

  - Ты уже спишь, сокровище моё? Полежи пока одна, мама пойдёт принесёт тебе молочка на ночь, и будем спатки! Нежно и тихо говорила она мне, поправляя подо мной подушку и включая ночник.

  Когда я почувствовала, как моя соска выскальзывает из моего рта, я начала капризничать. Открывая свои сонные глазки, я увидела ласково улыбающуюся мне маму Алёну в розовой ночнушке. Она пробовала молоко из бутылочки, как это делают настоящие мамы перед кормлением. Потом эта соска без промедления оказалась у меня во рту, не смотря на то что есть мне совсем не хотелось. Поэтому, чуточку покапризничав, я всё-таки начала кушать. Я так устала, что не помню, как я выпила это молоко, только помню пустышку, погружающуюся в мой сонный ротик, потом меня начали качать из стороны в сторону.

-Аа-аа-аа-а,  аа-аа-аа-а,  аа-аа-аа-а,  аа-аа-аа-а…  Спи моя сладкая, спи моя маленькая, -шептала мне мама.  – Спи моя  маленькая доченька!

 

  Открывая свои глаза, я увидела лучик солнца, пробивающийся сквозь шторы наших окон. Мои пелёнки всё также туго держали меня в своих объятиях, я попыталась повернуть голову, что бы увидеть мою любимую мамочку. Через ореол кружев обрамлявших моё лицо я могла видеть только одеяло, укрывающее Алёну.  Я с великим упоением вспомнила весь вчерашний вечер, мне было безумно приятно. Наверное, сквозь большую соску было видно мою улыбку, поэтому я, использовав свой мягкий подгузник, и почувствовав прибывающее тепло под своей попкой, снова провалилась в свой младенческий сон, посасывая соску. 

К реальности меня вернули мамины нежные слова.

  - Поспи ещё моё сокровище. – шептала мне Алёнка, бережно поворачивая меня на противоположный  от себя бочёк.

  Я не знаю сколько я проспала, но когда я проснулась, то мои ручки и ножки были широко разведены по сторонам, и с меня уже снимали тяжёлый и мокрый памперс.

  - Ну вот моя принцесса проснулась! – замечая этот факт заботливая мама, гладила мой животик, проводя своими тёплыми ручками вниз, от шеи и до самих кончиков ног. –  Давай, солнышко, сделаем потягушки. – сладким тоном проговорила со мной Алёна.

  Словно повинуясь её рукам и подчиняясь её воле, я глубоко вздохнула и вся прогнулась под её тёплыми ручками. После этого она пошире развела мне ножки и стала промокательными движениями сушить мои самые секретные места мягкой салфеткой. Затем моя нежная мама смазала всю мою писюшку прохладным кремом, ласково приговаривая при этом  нежные слова.

  - Вот так, вот так, сладкую мою девочку помажем нежным кремушком, чтобы у нас тут ничего не краснело, ничего не воспалялось. И что бы наша маленькая писюшечкачка оставалась такой же нежной, прекрасной и чувственной. Как же нам вчера было хорошо, да моя крошечка? – Ласковым тоном задавала Алёна вопрос, и сама отвечая на него. – Как трепетала вчера моя девочка на моём язычке, в моих руках, зайка вчера так кончала, как не кончала ещё ни когда в своей жизни. Ведь правду мама говорит, сладкая моя? Всё так же, не сбавляя свой ласковый тон, мурлыкала со мной Алёнка, не требуя от меня ответа.

  Я и не собиралась отвечать на её вопросы, ответы на которые мы обе с ней прекрасно знали. Поэтому я продолжала наслаждаться, впитывая в себя её изнеженную любовь. Продолжая лежать с раскинутыми ножками перед этим таким родным для меня человеком, я давала ей право наслаждаться моим нежным телом. Я отлично знала, что все мои складочки, каждый изгиб, каждый бугорок, каждая клеточка  принадлежали ей, и только ей, и от этого мне было чрезвычайно приятно на душе, поэтому я лежала, бесстыдно раскинув ножки, посасывала соску и наслаждалась своим положением. Блаженствуя своей свободой, и лёгкостью всего моего тела, мне вдруг показалось, что я плыву в облаках, в облаках большой любви, и неземного счастья.  Моя Алёнка замечала моё счастье, поэтому оставила меня одну на кроватке на несколько минут.

Когда она пришла, объявляя мне, что мой завтрак уже готов, и что я буду кушать только в пелёнках, я чуточку огорчилась. Когда мама приподняла мою попку, подкладывая под меня свежий памперс, я сделала обиженные глазки, глядя на неё.

  - Тш- ш-ш-ш-ш…. не капризничай моя маленькая, не капризничай моя хорошая, я знаю от чего плачут маленькие детки, это от голода, и от не высыпания, сейчас мама тебя покормит, а потом убаюкает.  – Ворковала мне моя Алёнка с милой улыбкой на лице, пристёгивая липучки мягкого памперса. – А ещё они плачут от того, что им нужно побыстрее оказаться в тугих пелёночках, - мурлыкала мама, настойчиво оборачивая мои ножки первой фланелевой пелёнкой.

  Я была согласна на всё, ведь я вчера испытала неистовую любовь к себе, такой нежности и одновременно настойчивости от моей Алёнушки я ещё не получала ни когда. Такого как вчера, со мной ещё не происходило.  Но всё-таки мне было чуточку неприятно от того что я буду опять туго спелёнута и за меня опять будут всё решать, обращаясь со мной как с беспомощной куклой.

  Затем я вижу, как её руки расправляют непонятную для меня кофточку, когда я поняла, что это новая распашонка на мне уже был одет первый её зашитый рукав, затем второй, и после этого мама подвернула свободные концы этой нежной и милой распашоночки под мою спинку. Эта мягкая распашонка была надета на меня таким образом, что она была сверху первой пелёночки,  обвернувшей меня до подмышек. Мои пальцы уперлись в её зашитые рукава, и почему то мне стало обидно, что я буду сейчас откровенно беспомощна. Вторая мягкая пелёнка уже спелёнывала меня, прижимая поочерёдно одну, а потом вторую мою руку. Я пытаюсь себя успокоить при помощи соски, которая действительно помогает мне. При этом я преданно заглядываю в такие родные мне мамины ласковые глазки. Её красивые глаза были уже подкрашены и макияж был безупречен, и всё это своей невероятной красотой усиливало своё величие надо мной.

  - Ну вот, ручки уже упакованы у нашей малышки, не расстраивайся моя рыбка, сейчас мама тебя быстренько спеленает и ласково убаюкает! – Щебетала мне Алёнка, надевая на мою голову кружевной чепчик, и бережно укладывая в него мои волосы.

  Воздушные кружева опять перегородили мой обзор,  ограждая меня от окружающего мира.

  - Какая девочка у меня получается хорошенькая! Боже, Анечка, какая же ты красивая у меня, как же я тебя люблю! – Сюсюкала мне мама, увеличивая свой темп, зная о том, что с каждой последующей пелёнкой мои капризы будут становиться всё сильнее.

 Следующая пелёнка беспощадно заворачивает меня уже с головой, я ещё могу немного шевелиться, поэтому я  пытаюсь бороться с собой, немного постанывая при этом через свою соску.

 - Платочек завязывать моей лапочке пока не будем, это на ночь нужно деток пеленать потеплее и потуже. – Ласково мурлыкала мне  моя Алёнушка, пытаясь меня успокоить, но при этом не сбавляя плотности пеленания.

  В очередную пелёнку она завернула меня ещё плотнее, прижимая к горлышку предыдущую, сковывая при этом движения моей головы. Мои ноги и руки прижимаются сильнее к телу, поэтому я начинаю куксить немного громче.

  Не ослабляя темпа, моя мамочка пеленает меня опять с головой в следующую пелёнку, рассказывая при этом мне всякие нежные слова, не обращая внимания на мои стоны. Всё моё трепещущее тело превращалось в единое целое. Ни свих рук, ни ног я уже почти не чувствовала, но вместе с этим они как бы находились в своём привычном положении. Я знала, что в таком своём положении я всегда засыпала очень быстро и безмятежно, но несмотря на это меня одолевали какие то противоречивые чувства, непонятные мне самой. Почему то моя обида на маму была всё сильнее с каждым её оборотом.

  - А теперь платочек кружевной завяжем моей капризульке, что бы ей было уютнее и теплее! – Говорила Алёнка, как будто разговаривала с кем-то посторонним.

  Нежное и безобидное кружево ещё больше оградило мой обзор, всё сильнее погружая меня в детскую беспомощность. Далее я почувствовала, полную обездвиженность моей головы, теперь всё что я могла делать, так это шевелить моими глазками и пухлыми губками, посасывая свою соску и всё более капризничая, обижаться на мою маму.

 Потом я поняла, что меня уже безжалостно заворачивают в последнюю более толстую и самую большую пелёнку без головы, но с большущим натягом. Когда мои руки прижались к телу неимоверно сильно, я уже не могла сдерживать обиду на мою маму, и мои капризные стоны уже переходили на  громкий и чувственный плач. Глядя на мелькающие перед моим лицом розовые ленты, которые ещё сильнее сжимали меня, мельком я понимала, что даже соска теперь не приносит мне успокоения. К моему счастью мама мне разрыдаться не дала, она быстренько приложила меня к своей груди.

  Мне ничего не оставалось, как взять её нежную сисю в свой плачущий ротик, к моему удивлению я замечала,  как легко меня опять успокоила её нежная грудь.

  Мне пришлось долго заниматься её одной, потом другой грудью, но я была и не против этого, ведь это был мой шанс поиздеваться над моей любимой мамочкой, и отомстить за себя. Поэтому я неистово и безжалостно делала свои сосательные движения, доводя мою Алёнку до высшей точки экстаза.

  Через некоторое время я услышала, как мама Алёна чем-то чмокает, я догадалась, что это молочное, которое мне скоро дадут. Заботливая мама Алёна, наверное, заранее приготовила для меня бутылку с соской, и пробует её, перед кормлением.  Мои предположения меня не обманули, и вскоре я уже лежала на маминой руке и сосала молочную кашу из бутылочки, забывая про обиды и впитывая в себя всю её нежную  любовь ко мне.

  - Кушай моя сладкая, кушай моя девочка, сейчас мама  покормит и уложит тебя бай-бай, ты ещё немножечко поспишь. Всю эту неделю я буду рядышком с тобой, всю неделю мама будет баловать мою маленькую нежными пелёночками, будет наряжать тебя в красивые платьица, будешь у мамы ползать в ползуночках прекрасных. А гулять мы будем с тобой на нашей огромной лоджии, ведь там у нас есть замечательная колясочка, она такая удобная! Я знаю, моя куколка, тебе нравится спелёнутой в ней спать на свежем воздухе! – Нежно мурлыкала мне моя мамочка, иногда покачивая соску во мне, замечая как моё сознание проваливается в сон вместе с заканчивающимся молочным в моей бутылочке.

  Я резко проснулась и начала громко капризничать, когда мама вытащила опустевшую соску с бутылкой из моего спящего ротика.

- Тш-ш-ш-ш-ш-ш….. Не плачь моё сокровище, не плачь моя сладенькая! Сейчас мама тебя приспит, сейчас моя девочка уснёт крепенько прикрепенько…

  Я начала успокаиваться, получив свою любимую соску, не открывая при этом глаза и ощущая своё передвижение по кровати с подкладыванием подушки мне под голову.

  В очередной раз, удивляясь тому, как легко мне удаётся расслабиться, я почувствовала, как успокаивающее тепло расходится между моих ножек, согревая мою попку. Это всё меня немного пробудило, и я принялась тихо постанывать.

  - Ты ж моя маленькая, писяй, писяй, моё сокровище! Мама очень любит мою девочку!  Мамочка рядышком, не бойся ничего, засыпай моя сладкая!– Сквозь сон я слышала мамины нежные слова.

 Замечая, что я абсолютно бесконтрольно пописяла под себя, еще сильнее я принялась сосать мое «снотворное», мне стало тепло и уютно, я не испытывала ни какого дискомфорта от того что уписялась.

 Вслед за этим я почувствовала, как моя мамочка меня принялась раскачивать из стороны в сторону. В очередной раз я удивлялась тому, как тугие платочки и все пелёночки на моей голове придают ей движение вместе с телом, и тем самым я испытываю неимоверные чувства лёгкого полёта. С каждым движением своего тела я чувствовала увеличивающееся сладкое головокружение. Весь этот процесс моего укачивания вызывал в моём сознании сказочно-глубокие волны, которые уносили меня в царство морфея. 

  Всё что я помню, перед тем как провалиться в свой счастливый младенческий сон, это мамину ласковую песенку.

  - Аа-аа-аа-а, аа-аа-аа-а, аа-аа-аа-а, аа-аа-аа-а, аа-аа-аа-а….

 

 

 

Автор Алёнушка.

Swading4617@Yandex.ru

[kozzerati464]

Отличный рассказ читается на одном дыхании

[Алёнушка]

Отличный рассказ читается на одном дыхании

Спасибо, приятно слышать комплименты! ))

[Amy_Rose]

Один из моих любимых рассказов, которые написала ты))

[Алёнушка]

Спасибо, дорогая, очень приятненько. )))

Думаю, тебе ближе была первая часть, если честно, то я жалею, что написала вторую часть.

[Amy_Rose]

Спасибо, дорогая, очень приятненько. ))) Думаю, тебе ближе была первая часть, если честно, то я жалею, что написала вторую часть.

А почему жалеешь?

[DaddysGirl]

Мой любимый рассказ))

[ALD11]

прикольный рассказ